Пуся

  Я вышел и вернулся обратно в приемную. Никто мне об этом не сказал. Анонимный сервис был еще и молчаливым. Но я знал, что нужно сидеть и ждать результата. В каких-то других местах, может, в параллельных слоях, СПИД тестировали простым взятием мазка изо рта. Эта государственная контора хотела крови, и она ее получала.

  Мои размышления прервала таиландка в зеленой медицинской робе.

  — Трити мити, — сказала она. Никто не реагировал.

  — Трити мити. Трити мити.

  На моем номерке было, вроде, «трити» в начале, потом семь. Я подошел к ней. Таиландка посмотрела на номер и увела меня в темные закоулки коридоров.

  Я пошел по узкому проходу. Мысли о девках стучали в черепную коробку. Наконец, таиландка передала меня китаянке, сидевшей в одной из клеточек, за покрытым серым пластиком столом. При более близком рассмотрении, она оказалась испанкой. Латина была веселая, как и черный мужик на первом этаже. Она разве что не подмигивала.

  — А ты чего на СПИД проверяешься? — вдруг спросила она. Я перетрухал.

  — Герлфренд попросила.

  — Ты ведь с мужиками не спишь?

  — Нет.

  — Так тебе здесь нечего делать.

  — Да?

  — Да.

  Я волновался все сильнее. Сердце подлезло под кадык и стучало в шее. Латина заметила, что я слегка не в себе.

  — Ох, что же это я. У тебя все в порядке.

  Горло отпустило, и легкое тепло раскатилось по моим сосудам, аж глазки посоловели.

  Я вышел на улицу. Стало тепло и ясно. Солнце нежно светило и бросало на мои плечи ласковую температуру. Я проверил трубу. На экране выскочило три пропущенных сообщения от Лоры. Я набрал ее.

  — Все в порядке, приезжай без трусов.

  — Дурак.

  — Когда ты сама-то проверишься? Я только что все сделал. Чист как слеза.

  Лора плакала.

  — Ты не понимаешь, не понимаешь. Я не могу такое позволить. Я доктор наук. У меня своя лаборатория, я издаю книжки. Я не могу позволить такие вещи.

  («Лучше бы куст постригла да зубы выровняла», — подумал я).

  — Ладно, завтра я тебя заберу.

  — Нет. Я не могу. Ты не понимаешь.

  Все же, кое-что я пытался понять. Через пару дней я привез ее к себе. Пытаясь разобраться, что же у нее там с запахом, я состриг ее куст с трех попыток. Два раза она убегала из ванной. Помыть себя она не дала, долго плескалась в душе, а потом и мне не дала. Аргументация у нее была железная.

  — У нас с тобой не было ни одного настоящего свидания. Ты не понимаешь. Я так не могу.

  — А мне показалось, что можешь.

  — Замолчи!

  — Если не можешь, давай сделаем свидание, только быстро. У нас здесь есть ирландский бар под домом. Пошли на встрелку.

  — Ты не понимаешь, все должно быть красиво, по правилам.

  — Цветы? Там возле бара есть цветочный магазин.

  — Ты все равно не понимаешь. Ты должен пригласить меня. Потом мы встретимся. Потом посидим где-то, пообщаемся.

  — Ты сделаешь мне шит-тест, проверишь на говнистость.

  — Глупость.

  — Кстати, ты думаешь на СПИД проверяться?

  — Мне не надо.

  — Почему?

  — Я здоровая.

  — Откуда ты знаешь? Ты что, проверялась?

  — Нет.

  — А почему тогда такая уверенность?

  — Я… не спала ни с кем больше года…

  — Да?

  — Ну почти два…

  — А ты знаешь, что происходит с теми, кто регулярно не занимается сексом?

  — Что?

  — У них волосы на пусе отрастают до колен.

  — Заткнись.

  — Доктор наук не имеет права так разговаривать. Я пожалуюсь на тебя в докторантуру. Тебя лишат сана.

  — Это не сан. Научная степень.

  — А что сан? Профессор?

  — Я профессор тоже, но это должность.

  — И я профессором был, в колледже.

  — Врешь, как обычно.

  — Нет. Я преподавал цифровую фотографию и графику.

  — Небось, только из-за студенток и пошел туда.

  — Нет, был кризис, работы не было. Пришлось распинаться перед недоразвитыми. А ты что, профессором из-за студентов стала?

  — Дурак.

  — Что, в точку попал?

  — Я серьезно занимаюсь генетикой. У меня уже вышло четыре книги. Мне некогда этим заниматься.

  — Поэтому и волосы на пусе до колен отросли. Тебя спасло, что я вовремя подвернулся. Иначе было бы бешенство матки.

  — Не смеши меня. Я биологический заканчивала. Работаю в медицинской генетике.

  — Клонируешь людей.

  — Нет. Исследую ген Паркинсона.

  — Это когда все забываешь?

  — Не совсем. Ты путаешь с Альцгеймером. Эти заболевания связаны, но имеют и различия. Главная проблема при Паркинсоне — это потеря координации и неуемное дрожание конечностей.

  — Как у меня с похмелья.

  — Тебе все шуточки. Старикам не до смеха. Когда у тебя начнется дрожательный паралич, не обрадуешься.

  — У меня и сейчас он есть, частично. У меня с детства руки дрожат.

  — Что же ты тогда смеешься над этим.

  — Я над собой тоже могу смеяться. Как минимум пока Альцгеймер не начался. Потом просто буду забывать, что у меня когда-то руки почти совсем не дрожали.

  — Я работаю над поиском генов, мутация которых вызывает эти болезни, а также лекарствами от болезни Паркинсона.

  — Я не против.

  — Ты несерьезно к этому относишься.

  — Я ко всему несерьезно отношусь. Хотел бы умереть до того, как начнутся эти штуки.

  — Ненормальный!

  — Хорошо, пока не забыл, я приглашаю тебя на свидание.

  — Я подумаю.

  — Ты только что сказала, что нам нужно сходить на настоящее свидание.

  — Я сказала, что я не могу без красивого ухаживания, сразу в постель.