Пусть это будет между нами

— Был бы, вцепился бы. Мама, Синельниковы, — Костя стал загибать пальцы, — Мане она тоже нравится. Ну я еще, — он загнул указательный и ткнул большим в Андрея, — чего-то не хватает. То, что ты умеешь женщин в себя влюблять, я знаю…

«Ничего ты не знаешь», — подумал Андрей, вспомнив равнодушный взгляд Леси. И надо же было такому случится, что утром она заглянула в гостиную, чтобы позвать его к завтраку, именно когда он переодевался после душа. Хорошо, что он уже был в боксерках. Хотя… он же застал ее вечером на кухне в пижаме, уже другой, с маленькими шелковыми шортиками (она грела молоко на ночь и думала, что он спит — смутилась) и ничего, тоже сравнодушничал.

— … но жертвовать такой милой девушкой ради приземленных целей?! Я же тебя знаю, Андрей. Ну никогда я не поверю в твою эту… любовь с первого взгляда!

— Ты же поверил тогда, с Дианкой, — негромко произнес Андрей.

Костя пожевал губами:

— Поверил, потому что хорошо знаю свою сестру. И это из совершенно другой оперы. Мы сейчас говорим о твоих чувствах.

— Считаешь, что я приспособленец? Я никогда альфонсом не был.

— Нет, не был, — признал Петровский, глядя в окно, и как-то жалостливо, словно убогому, объяснил: — Нельзя строить брак без любви.

Андрей знал, что Петровский желает ему только добра, но ответить другу у него получилось с прохладцей:

— Я помню. Я очень хорошо усваиваю такие уроки.

Раздался звонок.

— Костян, ты сказал Лесе, что съехал от меня? — быстро спросил Андрей, решив пока плюнуть на подозрительность друга.

— Нет, — подумав и слегка нахмурившись, сказал Костя.

Андрей ответил. Леся шла домой:

— Андрей, вы сегодня еще у меня?

— Да, любимая.

Леся озадаченно замолчала, потом догадалась:

— Вы еще с Костей? Зайти к вам в кофейню?

— Ну что ты, солнышко! Зачем тебе круг делать? Я скоро буду.

— Я займусь ужином.

— Лесь, милая, не напрягайся! Ты же устала. Я возьму что-нибудь на кухне.

— Ваша мама, — с шутливым надрывом произнесла Леся, — положила в ссобойчик огромную сырую курицу!

— Это она у соседки купила, для нас, — хохотнул Андрей. — Она всегда думает, что я голодаю. Ну хорошо. Дождись меня, я помогу. Что-то купить?

— Сок, — подумав, сказала Леся. — На свой вкус.

— Я попрошу сделать нам фреш.

— Отлично! — обрадовалась Леся.

— Ты рада, что у тебя есть я? — с нежностью в голосе поинтересовался Андрей.

— Жду вас, — после короткой паузы сказала она.

Андрей убрал телефон в карман и вызывающе посмотрел на Костю. Тот покачал головой, улыбнувшись кончиками губ.

— У Леси скоро выступление, — сказал Андрей. — Приходи. Так, классика всякая… как ты любишь.

— Приду, — серьезно кивнул Костя.

* * *

Иногда у Леси мелькала скверненькая, подленькая мысль: а что если отец со всеми его жалобами на сердце, капризностью, стонами и придирками, просто манипулирует женой и дочерью? Но ей тут же вспоминался его инфаркт, совершенно реальный и неожиданный, как все подобные несчастья, непритворно бледное, восковое лицо в больнице, несколько лет тяжелого, изнуряющего для всей семьи полупостельного режима. С тех пор они с мамой боялись сказать лишнее слово, упомянуть имя Лешки или Марка в разговоре. О Лешке отец и сам как будто бы не вспоминал (хотя Леся знала, что он думает о сыне постоянно), но Марк стал постоянной темой для обсуждения, особенно в последние два года. Отец как-то сразу догадывался, что после короткого разрыва они снова вместе (Леся могла подолгу скрывать тоску и плохое настроение, но никогда счастье), хватался за сердце, причитал, грозил проклятием. Она уходила домой после ссоры, но возвращалась, пристыженная.

Известие о беременности Дарьи чуть его не убило. Если раньше Осип Сергеевич еще мог надеяться, что после продолжительного адюльтера подлый ловелас жениться на его опозоренной дочери и вернет ей ее доброе имя, то теперь надежда растаяла. «Помолвка» с Андреем окрылила отца. Он даже стал намекать на то, чтобы примириться с Лешкой. Но Леся со скептицизмом отнеслась к идее мамы пригласить брата на «смотрины». Лешка мог испортить все мероприятие — он все еще водил дружбу с Марком и, вообще, к Андрею относился с подозрением и неодобрением. Самым важным теперь было убедить папу, что Леся и Андрей — настоящая пара и что у «жениха» серьезные намерения.