Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)

- Отлично, проведём все анализы прямо сейчас, - подытожил Хань, когда его терпение иссякло. Он поднялся со стула и шагнул к стеллажам с нужными ему материалами. Кай поймал его запястье и удержал. Не смотрел на него, только на собственные пальцы, сжимавшие запястье. И он понятия не имел, что делать дальше. Двадцать восьмой мимоходом выдал сведения о пульсе Ханя. Зачем-то. И Кай использовал эту информацию до того, как успел подумать, что же она означает.

Он притянул Ханя к себе за галстук, провёл пальцами по гибкой шее и прикоснулся к приоткрытым от изумления губам собственными, кончиком языка тронул влажную кожу и не стал сдерживаться, ощутив по отклику Ханя, что это сработало. Старо как мир, банально и довольно предсказуемо, но - самое важное - это работало. Злость и обида мгновенно растворились в желании и удовольствии. Ханю было хорошо, а пока ему было хорошо, весь мир мог подождать. Прямо сейчас Кая такой подход полностью устраивал, хоть и не радовал. Хань ему нравился, а Кай не любил манипулировать симпатичными ему людьми. Выбора, конечно, не оставалось, но это жалкое довольно-таки оправдание. И, скорее всего, не стоило задавать тот же вопрос, что Кай задавал в прошлый раз в сходной ситуации. Сейчас такой вопрос привёл бы Ханя в чувство, и скандал начался бы заново.

Всё немного упрощалось, поскольку Хань заваливал Кая ощущениями удовольствия и восторга. Опять то самое пограничное состояние. И опять же Хань не слетал с катушек, как полагалось бы омеге. Он вполне себе соображал. Если бы Кай позволил ему перевести дух, он немедленно вернулся бы к неудобным вопросам. Кай не стал совершать такую ошибку, просто прижал Ханя к себе и усадил на стол, продолжая в процессе изучать мягкие губы собственными. Хань упирался ему в грудь ладонями - слабое сопротивление, а вскоре этими самыми ладонями принялся непроизвольно водить по влажной ткани - уже и вовсе сопротивлением не назвать.

“Капт. Нон сэн-ак ок…”

“Бэддаун, - чуть резче, чем ему бы хотелось, подумал Кай. - Моо. Сифэм”.

Скоро у него выработается стойкая аллергия на сочетание “несанкционированное воздействие на внешний контур”, с другой стороны, команда “бэддаун” попала в точку, если учесть её английское происхождение и перевод с английского же в нормальный человеческий эквивалент. Правда, кровати в лаборатории Кай не заметил.

“Сифо. Капт”.

Одного раза ферроволоконному засранцу оказалось мало, пришлось второй раз подтвердить команду, чтобы он занялся, наконец, выполнением главной задачи и не лез туда, куда не надо. Потому что заниматься сексом с фоновыми комментариями робота по поводу - удовольствие для извращенцев, к которым Кай точно не относился. Хорошо ещё, что хотя бы Ханю эти внутренние переговоры совершенно не мешали, поскольку он их не слышал и о них не подозревал.

Хань вообще был занят: крепко обнимал Кая руками за шею и сам порывался что-то там делать. Стало интересно. Оказалось, Ханя интриговали подбородок и шея Кая. Пришлось запрокинуть голову и позволить ему изучить их детальнее. Немного успокоившись, Хань прикоснулся ладонями к скулам Кая и посмотрел в глаза.

- Если остановишься, посажу на цепь и сам всё сделаю, - прерывистым голосом выдвинул он ультиматум.

Кай помрачнел и чуть подался назад.

- Это я уже проходил. Не поможет.

Хань немедленно вцепился в него руками и ногами сразу, вернул обратно.

- Ты же понял, что я имел в виду другое.

- Да? Что именно?

- Заткнись, - попросил Хань, уставившись на его губы жадным взглядом. И Кай совершенно точно знал, что в мыслях Хань отнюдь не смотрел, а заходил намного дальше. Соответствовать воображению получалось до странного легко. Не приходилось даже думать о том, что нравится или не нравится, о предпочтениях, не приходилось наблюдать, чтобы понять и узнать Ханя. Хань сам подсказывал, что для него лучше. И почти всегда их намерения были одинаковыми.

Под проворными пальцами пуговицы на влажной рубашке быстро оказались расстёгнутыми. Хань медленно потянул прилипшую к коже ткань, зачарованно глядя, как она отстаёт от груди и открывает то, что и до этого слабо скрывала. Он подался вперёд и кончиком носа потёрся о смуглую кожу, медленно провёл языком снизу вверх, словно широкую полосу нарисовал от середины груди до ключицы, и завершил всё лёгким прикосновением губ к плечу. Выглядел он при этом довольным и любопытным ребёнком. Кай не понял, почему, только позднее уловил томный настрой и нежелание спешить, поскольку обычно всегда было слишком быстро. Помнится, в Театре Хань тоже не желал торопиться.

Кай так же медленно стянул с шеи Ханя галстук, уронил себе под ноги и взялся за пиджак. Плечи под его ладонями заметно дрожали, но точно не от холода.

Пиджак упал на столешницу, свесился вниз, после чего сполз на пол по другую сторону стола. Рубашка почти последовала за ним, но застряла на левом запястье Ханя, только никто не обратил на это внимания.