Пусть этот мир прогнется под нас

— Ничего особенного, но у нас сейчас конфликт с Йеменом, поэтому повышены меры безопасности, — мы пошли в следующее здание, хотя смотреть там особенно было нечего, все шесть зданий были абсолютно одинаковы. Шум в воротах и резкий звук сирены заставили нас оглянуться. Во двор комплекса залетел микроавтобус с тонированными стеклами, за которым гнался полицейский джип с включенной сиреной и проблесковыми огнями. Из микроавтобуса выскочило пять человек и начали стрелять из автоматов по преследующему их джипу. Двое из нападавших увидели нас и охрану, и несколько очередей выпустили в нашу сторону. Хосни оттолкнул меня внутрь здания и сам упал в проеме ворот. Внутри здания было достаточно темно, поэтому меня нападающие вряд ли теперь видели в такой солнечный день. Осторожно высунувшись из-за стенки и стараясь находится в тени, я выглянул во двор. Стрельба не прекращалась, но автоматы стреляли редко. Охрана прижала бандитов за микроавтобус, а за воротами доносились сирены подъезжающей полиции и были видны машины с маячками, которые не могли заехать во двор через перегороженные расстрелянным джипом ворота. Я выскочил к Хосни и затащил его внутрь здания. Пуля попала ему в грудь. Сдирая с себя браслеты, которые я почти никогда не снимал, проклинал себя за то, что не взял пояс. Под тонкой шелковой рубашкой, в которую я был одет, он бы выглядел нелепо, поэтому покрутив его в руках, я выложил пояс в челнок. Оторвав от своей рубашки рукав и вытащив чистый платок я зажал места кровотечений, от сквозного пулевого ранения, и насколько мог быстро пытался ввести режим экстренного лечения. Хосни умирал, он очнулся и что-то хотел сказать, но вместо звука на губах появилась кровь. Челнок я вызвал прямо в ангар, понимая, что одних браслетов мне не хватит, с трудом затащил араба в медкапсулу и одел на него пояс. Теперь на него работала и капсула и комплекс. Фактически я вытягивал араба с того света, всеми доступными для меня средствами. Понемногу у него появились улучшения, а через пять минут я уже спокойно присел.

Закончив запуск лечения в капсуле, я вывел челнок из ангара и подвесил его над местом происшествия. Там уже всё заканчивалось, полицейские грузили тела бандитов и их раненых в машины, а с трассы к ангарам уже ехало два микроавтобуса с красными крестами на крыше. Из капсулы Хосни доставать было еще рано, поэтому я полетел к причалу, у которого сейчас стоял "Росслау". Команда корабля высыпала на палубу, видимо услышав стрельбу. Приземлившись за контейнерами, скрывающими меня от обзора со стороны, я дождался завершения работы медкапсулы. Работая вместе капсула и комплекс справились с ранением за пятнадцать минут. Добавив Хосни ещё полчаса на сон я вытащил его из челнока и прислонил к контейнерам. Потом отправил челнок в море, где он на дне должен был "припарковаться", вышел из-за контейнеров и помахал рукой, чтобы с "Росслау" меня заметили. Прибежали все, кто был на палубе. Одного из моряков, свободно владеющего английским, я послал к месту перестрелки. Мне нужно было, чтобы он предупредил охрану и полицейских о том, что их раненый на корабле и медицинская помощь ему не нужна.

Охрана примчалась минут через пять, притащив за собой один из микроавтобусов с надписями "Ambulance". Двое поднявшихся охранников и врач, с медицинским кейсом в руках, сейчас возились около спящего араба и с недоверием рассматривали простреленную в двух местах окровавленную одежду и тело Хосни, с двумя светлыми пятнами свежей кожи. Я расслабленно сидел недалеко от дивана, на который положили спящего араба и понемногу отходил от происшедшего, пока не успев даже умыться и переодеться. Поэтому я тоже выглядел весьма живописно, в светлой окровавленной и порванной рубашке и изляпаных в пыли и крови, брюках. Узнав, что тяжело раненых со стороны охраны и полиции нет, кроме погибших в расстрелянном полицейском джипе, а остальных уже увезли, я пошел в душ. У Сорокина попросил, чтобы мне нашли какую-нибудь одежду. Когда я вернулся в кают-компанию, просыпающегося Хосни уже грузили на носилки, что с моей точки зрения было абсолютно излишне, но отдохнуть еще с полчасика ему явно полезно. Я вложил Хосни в руку небольшую шкатулку, в которой на бархате лежали пять шикарных семи каратных бриллианта.

— Хосни, я тут тебе подарок привёз, только ты его потом посмотри, когда один будешь, — араб внимательно посмотрел на меня и кивнул головой.

Глава 20

Основным интегральным показателем экономической эффективности разработок в ракетно-космической технике являются стоимость вывода на орбиту одного килограмма полезного груза и возможность увеличения массы полезного выводимого груза.

Одним из основных параметров, характеризующих степень совершенства ракетного двигателя, является удельный импульс тяги.

Установлено, что потери удельного импульса тяги на 0,1 % для кислородно-водородных двигателей РД0120 (Россия) и SSME (США) космических систем типа "Энергия-Буран" и Space Shuttle приводят к снижению полезной нагрузки на 200–250 кг.