Пусть говорят

Аня с некоторым страхом посмотрела на незваного помощника. На улице ни свет, ни заря, во дворе – ни души, а тут, откуда не возьмись, этот блаженный со своей приклеенной улыбкой.

– Я в окно наблюдал, как ты мучаешься, потому и спустился, – Соломонов словно прочитал ее мысли, – ведь люди должны помогать друг другу.

– Ну да, – Аня вспомнила недавнее комсомольское собрание, где их секретарь говорил примерно то же самое в своем докладе «Об усилении социалистической идеологии среди молодежи»: Каждый должен помочь своему товарищу (заблудшей душе) в деле укрепления его социалистической сознательности (обрести веру). Этот блаженный, небось, тоже какой-нибудь комсомольско-профсоюзный активист.

– А ты чего так рано подымаешься? – поинтересовалась Аня. – Вроде не с заводскими выходишь?

– Нет, я в институте учусь, в политехническом. А встаю рано всегда… на молитву. – Аня оторопела от его слов. А он опустил кол и, облокотившись на него, внезапно спросил:

– Ты в Бога веруешь?

– Нет! Бога ведь не существует, – слишком уж поспешно ответила Аня.

***

Воспоминания о методах искоренения религиозных умонастроений среди односельчан поселили страх в душах многих, особенно молодых людей, и сделали саму мысль о Боге просто недопустимой.

У большинства сработал примитивный закон самосохранения: лучше быть без Бога в сердце, чем с пулей в голове. К тому же лозунги новоиспеченных коммунистов, призывающие строить социализм и обещающие прекрасное будущее простым людям, были не менее заманчивыми и достойными, чем библейское нравоучение о праведности во имя все того же неизвестного будущего.

Социализм. Слово какое-то чужестранное, но вполне благозвучное и даже многообещающее. Всем всегда хочется перемен к лучшему, а верить на Руси привыкли на слово.

И даже если вокруг все в один голос упорно твердят о том, что этого самого Бога нет, жить все привыкли по писанным им законам. Да и законы библейские и советские похожие: «не убий», «не лжесвидетельствуй», «возлюби ближнего своего», другими словами, но смысл-то один… «Не возжелай жены ближнего своего» – а то с райкомом дело будешь иметь… райком… рай для неверующих…

Раз обещали прекрасную жизнь при социализме, значит, так тому и быть. И Бог тому судья!

– Бог есть, разве твоя матушка не говорила тебе об этом? – уголки Сашкиных губ привычно поползли вверх.

– Говорила. Только моей матери уже давно нет в живых, а в церковь я не хожу. Я комсомолка. А ты что, в Бога веришь?

– Конечно!

–Ты не комсомолец?

– Нет!… Не приведи Господь! – тихо, для себя добавил Сашка. Он опять принялся ломать лед. В конце концов, ему сподобилось вбить кол поглубже, и ледовая корка поддалась. Аня сбегала за лопатой.

Вдвоем им удалось довольно быстро расчистить значительный участок тротуара. Закончили как раз вовремя – из подъезда вышел первый заводчанин.

– Ну, спасибо тебе, – Аня вытерла взмокший под шерстяным платком лоб. – Теперь я сама управлюсь. Иди, а то в институт опоздаешь. Спасибо!

– Все люди братья и сестры, запомни. Все мы должны любить и помогать друг другу, – сказал на прощание Сашка все с тем же выражением лица, на котором стояла печать вселенской любви. – Это завещал нам сам Господь Бог, всесильный и всемогущий.

«Мир, равенство, братство!» – вспомнила Аня первомайский лозунг, глядя вслед Соломонову. – Ясно, что все люди – братья и сестры, дурак блаженный!

Днем началась оттепель: грязная жижа, перемешанная со снегом, образовывалась на тротуаре с невероятной быстротой. Аня совсем запарилась: носилась по двору то с метлой, то с лопатой, – устала выгонять огромные лужи, возникающие в разных местах большого двора.

Под конец дня она была совершенно вымотана и повалилась спать «без задних ног», едва на улице стемнело. К вечеру опять заметно похолодало, треклятые лужи затянуло льдом.

Аня засыпала со слезами на глазах, ей казалось, что она больше не в силах бороться с издевательствами зимней непогоды.

– Господи, помоги! – невольно вырвалось у нее однажды.

В следующее мгновение она вдруг почувствовала то ли легкое дуновение, то ли прикосновение к своим волосам.

– Мама! – улыбнулась Аня и окончательно провалилась в глубокий крепкий сон.

***

Скоро Новый год. По мере приближения праздника Аня ощущала себя все более одинокой. Новый год, а особенно Рождество всегда были ее любимыми праздниками.

В деревне этот праздник отмечался особенно весело, с переодеваниями, колядованием.

Она вспоминала детские годы, когда они с матерью готовились к встрече Нового года. Мама всегда задолго готовила припасы на этот день, на скудном столе непременно появлялись какие-нибудь деликатесы, вроде запеченной в печи курицы или домашней колбасы.

А под елкой всех детей ждали непременные сюрпризы: для старшей Ани – новая кофточка, сшитая рукодельницей теткой, какие-нибудь бусики, а для братишек – незамысловатые игрушки, чаще сделанные руками отца. А однажды дети нашли там целую коробку леденцов и чуть не передрались из-за нее.