Пусть говорят

Всякий раз при мысли о безвременно ушедших братьях и родителях Аня чувствовала, как на сердце словно наваливается тяжелый неподъемный камень. Становилось страшно при одной только мысли, что этот не очень-то добрый мир может в одно мгновение отнять у тебя самое дорогое – жизнь и любовь твоих близких, да и твою собственную жизнь тоже. А ей, несмотря ни на что, хотелось жить дальше. Аня решила уехать на праздники к тетке в деревню, но в жилконторе ее предупредили, что как раз в праздники им предстоит много работы, так как каждый дворник должен обеспечить максимум удобств для передвижения отдыхающих в праздничные дни граждан на ответственном ему участке.

– Весной будем отдыхать! – заключил свою пламенную предновогоднюю речь начальник коммунхоза.

В городе у Ани не было никого из близких знакомых, если не считать бригадирши тети Тони и Катерины – новой подружки. С Катей они познакомились, а затем быстро сблизились на одном из последних комсомольских собраний. Катя была Аниной ровесницей, очень смешливой девчонкой. Все собрание они весело проболтали, а после даже прогулялись по городу. С тех пор Катя дважды побывала в гостях у Ани, хотя к себе свою новую подружку так ни разу и не пригласила. Катя жила с мамой в коммунальной квартире, в пятиэтажке, в трех кварталах от нее. Катя работала кассиром в их ЖЭКе.

Она была красивой девушкой и хорошо одевалась. Ане очень нравилось коричневое пальто подруги с большим каракулевым воротником и пушистая шапочка из козьей шерсти.

«От мамы досталось» – призналась подруга, из чего Аня сделала заключение, что ее мама скорее всего, «из бывших», возможно даже дворянка.

***

Несколько дней держалась оттепель. Даже ночью мороз уже прихватывал не так сильно, поэтому работать было намного легче. Аня закончила работу, еще раз придирчиво оглядела двор. Вроде бы все чисто: снег собран в кучи, тротуары очищены, небольшие неглубокие лужицы вполне проходимы для галош.

Аня собрала инвентарь и отнесла в подсобку. Затем пошла к себе. Самое время перекусить. Вчера она вдруг решила себя побаловать – купила сто граммов любительской колбасы.

Все время пока работала, ее мысли крутились вокруг этого заветного кусочка, и теперь, изрядно проголодавшись, с чувством выполненного долга и вполне заслуженной награды она принялась за еду.

Настроение было прекрасным. Вчера Катя сообщила, что ее мама приглашает Аню встретить с ними Новый год. В дверь кто-то тихо поскребся.

– Аня, ты здесь? – Аня услышала за дверью голос Сашки Соломонова.

– Чего тебе? – Аня отодвинула задвижку.

– Можно к тебе зайти? – Аня открыла дверь пошире, чтобы гость смог войти.

– Чего тебе? – повторила она свой вопрос, не переставая при этом жевать.

Сашка протиснулся в дверь и сразу же уселся на кровать, застеленную грубым солдатским одеялом. В тесной комнатке с низкими потолками двоим было не развернуться.

– Будешь? – Аня придвинула разложенную на коричневой бумаге нарезанную колбасу и хлеб. После того, как Сашка ей тогда помог, она не хотела оставаться в долгу. Тем более что он сейчас вроде бы как гость.

– Нет, спасибо, я сейчас не ем ничего такого, скоромного, – отказался он, звучно при этом сглотнув. На колбасу он старался не смотреть, но чувствовалось, что ее аппетитный запах действует на него раздражающе – ноздри его зашевелились.

– Я вот чего…– Аня присела на табурет, сбоку от стоявшего впритык к кровати стола.

– Я хочу пригласить тебя…– Аня перестала жевать.

– К себе? – почти с ужасом произнесла она шепотом.

– Нет, нет…понимаешь, нас много. Тебе там понравится. Там собираются добрые, хорошие люди… братья и сестры…

– В церковь что ли?

– Нет, нет, не в церковь. Но там будет очень интересно. Много молодежи, песни, добрые беседы…

– Что еще за добрые беседы?

– Пойдем, Ань, ты ведь совсем одна, тебе ж надо с людьми общаться.

Аня задумалась. С одной стороны, ей давно наскучило проводить дни в четырех стенах, а с другой – она ведь плохо знала этого малахольного Сашку, мало ли в какую компанию он может ее затащить… Но взглянув на лицо «блаженного», она вдруг решила, что ей нечего его бояться. А общаться с людьми ей действительно давно и очень хотелось.

«Может, у него товарищ есть симпатичный? Только бы не такой как он, – подумала про себя Аня, дожевывая бутерброд. – А что? Мы же с Катькой подруги и тоже совсем разные».

– Хорошо, пойдем, – кивнула она Сашке в конце концов.

– Я зайду за тобой в полчетвертого, – обрадовался тот.

– В подворотне подожди, – Аня вспомнила, как ее предупреждала бригадирша тетя Тоня, чтобы «никого, особенно лиц мужеского полу к себе не водила, а то враз крыши лишишься». – Ну, иди, это служебное помещение.

Несмотря на тесноту, Ане нравилось ее жилище. Больше по причине того, что она была там единоличной хозяйкой и могла благоустраивать его по своему усмотрению.