Пусть говорит ветер (СИ)

Теперь живот огромный. И маленький сын Драко шевелится в нем так, что сквозь кожу видны бугорки детских пяточек и ладошек. Это трогательно, и она так хочет показать ему это. Не навязываться, а просто показать… эти пяточки…

И она, решившись, трансгрессирует в Малфой-Мэнор.

Дом необитаем, и аккуратно заколочены ставни, похоронив в огромном роскошном гробу историю рода Малфоев. Где-то вдалеке, то ли кашляет, то ли посмеивается ворона. И ветер-ветер, сводящий с ума ветер, разметает по лицу волосы.

Гермиона опускается на колени и набирает горсть земли — родной для малыша, которого носит.

В госпитале Святого Мунго уже ставят срок родов, и ей тяжело дышать при ходьбе. Живот опустился, и теперь она не спит, не понимая, как с таким грузом можно принять мало-мальски приемлемую позу. Кровать жесткая и неудобная, не хватает мягкости его рук, чтобы укрыться в них, удобно устроиться, уткнувшись носом в бок и уснуть.

Но она не может и встает в который раз перебрать детские вещички, поправить покрывало на крошечной колыбели.

В детской — игрушки и волшебная музыкальная каруселька — подарок от Поттеров. Гарри простил и не сердится за Драко. Они с Джинни будут крестными родителями новорожденного.

Гермиона садится у окна и ждет…

…

Стук в дверь. Верно, она задремала и видит запоздалый сон. Ведь за окном уже брезжит рассвет. Поздний, холодный.

На пороге он. И тоже кажется сном. Худая темная фигура в маггловских одеждах. Тянет за руку, даже не поприветствовав:

— Скорее пошли.

— Господи, ой, куда, что?! Драко!!!

— Легкий утренний свет освещает ее фигуру, показавшуюся в дверном проеме. И он видит живот.

— Назовем его, Скорпиусом, — уверенно говорит он.

И она со слезами падает на его плечо:

— Где же ты был, Драко?!

— Я тебе потом все объясню, — он тянет, и сквозь щелчок трансгрессии Гермиона слышит шум Лондонской подземки. Знакомый запах поездов. Что это? Мазут, копоть, грязь? Эти запахи смешиваются с ароматом Драко, и девушка старается встать как можно ближе.

SOSкучилась.

Грохочущий, переполненный вагон. Мерлин, он научился пользоваться метро! Воротник пальто, и ее пальцы, притягивающие за него. Поцелуй среди толпы, на который никто не обращает внимания. Людям все равно, что у него чистая кровь, а ее сердце сейчас взорвется. Он тоже не стесняется, отвечая, обнимая ее, прижимая к себе их: Гермиону и еще не родившегося сына. Между ними живот, со всех сторон спешащие на работу магглы задевают и, извиняясь, исчезают в дверях. Вагон наполняется новыми людьми.

— Драко?! Куда мы?!

— Я… мы… с родителями живем неподалеку. В маггловском квартале на западе Лондона.

— Но!!!

— Я не мог прийти раньше. Грейнджер, ну неужели ты ничего не слышала? Не догадывалась ни о чем? В Магическом Мире вовсю ищут козлов отпущения, чтобы «наказать виновных». Идет тотальная охота на тех, кто имел хотя бы косвенное отношение к Волан-де-Морту. Ты же умная и должна понять — тебе удалось отстоять отца, но завтра могли арестовать меня или мать.

— Драко!!! Ты просто ужасен! Ты, самый настоящий.

— Заткнись, любовь моя, не распинайся. Я создал то, что есть между нами своим желанием и руками, а захочу — так сверну тебе шею, но пока — люблю больше всего на свете, и тебе придется подчиниться моим правилам, — голос немного смягчается, усладившись новым поцелуем, — потому что и выбора особого нет. Малфоям, к которым ты скоро тоже будешь относиться, приходится прятаться.

***

Гермиона Грейнджер никогда не плачет и быстро привыкает ко всему. Она не любила западную часть Лондона, но очень любила Драко Малфоя, потому покорно шла, ведомая его рукой по старым мощеным улочкам. В лабиринтах домов они путали следы и почти не разговаривали. Да и не о чем, у них так много времени впереди. Дом номер восемнадцать по N-стрит ничем не выделялся среди рядов других домов. Жилье недорогое, но просторное: большие окна впускают рассвет, уютом манят прогретые солнцем доски террасы. В голове девушки проносится мысль, что здесь славно, должно быть, пить шестичасовой чай летом. И этот дом до боли напоминал тот, что когда-то звался родительским.

Ключ повернулся в замке, и дверь без скрипа отворилась. Драко кивнул, приглашая девушку за собой. Она вошла в чистую, светлую прихожую. Запах дома и готовящейся еды. Драко наклонился, чтобы помочь ей снять туфли, и в этот миг в прихожую встретить их вышли мистер и миссис Малфой.

Нарцисса остановилась чуть поодаль — отирая руки о яркое кухонное полотенце. На мистере Малфое темно-синий свитер и розоватые брюки. И Гермиона не смогла сдержать улыбки — так иногда выглядел отец Рона, когда пытался одеться «по-маггловски». Но улыбка исчезла столь же быстро, как и появилась — родители Драко безмолвно смотрели на застывшего с туфлей сына и потерявшую дар речи Гермиону.

Первым очнулся Люциус. Он уверенно прошагал к Гермионе, протянув ей руку, сказал: «Добро пожаловать домой»!