Пусть ярость благородная

Худо ли бедно, но к часам десяти утра добрались до Артура. Капитан второго ранга Юрасовский отправил вместе с нами к школе мичмана Акинфиева.

– Андрей Михайлович, будьте добры, проводите господ офицеров до Пушкинской школы, а то они не местные. – Константин Константинович произносил это с легкой улыбкой, уже кажется, каждой собаке известно, что мы не местные. – С вами будет надежнее.

С борта, ошвартовавшегося у бочки, с миноносца спустили шлюпку и через несколько минут мы уже были на набережной Старого Города. Идти пришлось где-то полчаса. Улицы пыльные, на вид как заштатный Усть-Урюпинск. Честно говоря, ни Старый город, ни Новый впечатления на меня не произвели. Группа из пяти офицеров и одного гражданского целеустремленно шагающая куда то по своим делам, не вызвала ни у кого любопытства – слишком обыденным стало это явление с началом войны. Вопросы могла вызвать разве что не совсем обычная черная форма с местными погонами армейского образца, но как-то обошлось. Вот если бы мы прогулялись по городу ближе к вечеру, когда улицы заполняются гуляющей публикой, тогда да – нездорового внимания было бы гораздо больше. По дороге почти не разговаривали. В школу вошли колонной по два, гулко топая берцами по деревянным ступеням. Картина маслом – солдаты победоносной армии занимают поверженный город. В небольшом одноэтажном здании было как-то слишком не по-школьному пустынно. Внезапно распахнулась одна из дверей и навстречу нам вылетела слегка растрепанная дама с некоторой претензией на вторую молодость.

– Господа офицеры, да как вы посмели!!!

Вперед вышел господин Кислюк.

– Госпожа Желтова? – произнес он ледяным тоном, и дама растеряно кивнула. – Ознакомьтесь! – он сунул в нос директорше Большую Страшную Бумагу от Алексеева. – В связи с военной необходимостью учительский персонал вашей школы считается мобилизованным. У вас есть час на сбор вещей. Время пошло. Миноносец ждет.

Раз – и дама застыла как окаменевшая, прямо немая сцена…

На шум выскочила еще одна девица, прямо как с картинки из учебника – белая кофта, платок, черная юбка до пят – ну точно училка. Уперла руки в боки извечным русским народным жестом.

– А вы, простите, кто такой будете, господин хороший?

Ну все, проснулось осиное гнездо, зажужжало, вон кто-то еще топает – сейчас заклюют. Тут герр Кислюк разворачивается и выдает своим командным тоном:

– По распоряжению Наместника Дальнего Востока Пушкинская школа объявляется закрытой, а весь персонал мобилизованным. С этого момента я ваш новый начальник!

– Как так мобилизованные? – завопила девица. – Да где это видано?! Ах, вам там баб не хватает, за нас взялись, охальники?!

И тут я со своими парнями грохнул таким хохотом, что чуть не повылетали стекла.

– Слышь, товарищ капитан, – ржал Цыпа. – Ага, размечталась! Вот приколола, юмористка! Счас, уссусь компотом, сил моих нет. Да им не в школе учить, им только в Камеди Клаб выступать.

От нашей парадоксальной реакции крикливая барышня заткнулась, покраснела и больше не произнесла ни слова. Ошарашено крутил головой мичман Акинфиев, посмеивался в кулак Кислюк. А ничего мужик, врубился в юмор. Смеялись минут пять, честно. Стоило только представить этих сушеных вобл рядом с теми корейскими красавицами, что ходят там мимо нас каждый день и час… Ну совершенно они неконкурентоспособны, никак.

В конце у Кислюка смех перешел в кашель, прокашлявшись, он сказал:

– Уважаемые дамы. Никто вас по первой древнейшей профессии использовать не собирается. Дело в том, что при формируемой бригаде морской пехоты открывается вечерняя школа. Командир бригады требует, чтобы все его бойцы были грамотными. И добиться этого необходимо в кратчайшие сроки. Тут у вас, смотрю, с учениками не густо, а там их у вас будет примерно четыре тысячи. В конце концов, вы ехали сюда, чтобы учить людей грамоте, ну так учите ж. Мы с товарищами офицерами…

– Постойте, господа, то есть вы сказали, товарищи… – Желтова обессилено прислонилась к стене. – Миноносец, говорите, а поплывем мы на острова Элиота? Никто из наших начальников и не додумается солдат и матросов грамоте обучать. Так вы и есть те самые…

– Самые, самые… – проворчал я. – А тебя, Цыпа, я прибью как-нибудь нечаянно, и вас, Константин Владимирович, это тоже касается. Блин, болтун – находка для шпиона! А вас, сударыни, я попрошу собраться как можно скорее, время не ждет.

– Так, сейчас, одну минуту. Господи, что же это деется!? – заметалась заведующая школой. – Леля, Оля, собирайтесь скорее, копуши несчастные!

Остальные учительницы бросились увязывать какие-то книжки и прочее школьное имущество.

– Чего это они, товарищ капитан? – шепнул мне на ухо Цыпа. – Свихнулись что ли?

– Слухи о нас, наверное, разные ходят… «Аскольд» в базе побывал, вот Артур и гудит как растревоженный улей, а кроме аскольдовских, нас еще братва с миноносцев в деле видела. Да и «Новик» перед походом здесь пару дней продуктами да углем пополнялся. Успели, наверное, наболтать всякого разного.