Пусть ярость благородная

– Очевидно, возможно… – сухо ответил Карпенко, разливая коньяк по стаканам, – когда Всевышний шутит, это не всегда смешно! Пока не до смеха японцам и отчасти англичанам. Что будет дальше, пока не знаем. Как человек в таких делах опытный, порекомендую вам стаканчик коньячку. А на правах хозяина позвольте предложить соответствующий тост: «За победу русского оружия!».

Выпили, Алексеев глубоко вздохнул, и покрутил головой.

– Вкус, знаете ли, господа, какой-то не такой, Наполеон-то Наполеон, да не тот… Кстати, что вы имели в виду, когда сказали, что вы человек опытный?

– Ваше Высокопревосходительство, а как вы думаете, было приятно из две тысячи семнадцатого года безвозвратно провалиться в тысяча девятьсот четвертый? Узнать, что никогда не увидишь родных и друзей? Вы же сами были командиром, представьте, что вас, вместе с кораблем – во времена Екатерины Великой? А на дворе шумный, блистательный и бестолковый бабий век… Суворов, Потемкин, Ушаков, куртизаны и партизаны.

– М-да! – передернуло Алексеева. – Сравнения у вас, господин Карпенко… Но, возможно, вы и правы, – он плеснул себе еще коньяка на два пальца в стакан и, поморщившись выпил, – и, кстати, господин Карпенко… – он указал на плазменную панель, – а это что у вас такое?

Карпенко кивнул:

– Одну минуту, Ваше Высокопревосходительство, Павел Павлович… начинайте.

Я-то понимал, что это мой звездный час – или пан, или пропал. Конечно, мозг Наместника в данный момент изрядно размягчен коньяком, обстоятельствами сегодняшнего дня и всем прочим цуцвангом, в который его загнали недруги… Но и дураком он тоже не был, а посему будем держаться как можно ближе к истине. Я открыл ноутбук, на который пока никто не обратил внимания – «…ну коробка и коробка, а что там внутри – может, сигары?»

– Итак! – я стукнул по клавише «Enter», запуская презентацию, – год две тысячи семнадцатый, Владивосток. – На плазменной панели возникло изображение бухты Золотой Рог с стоящими у причалов кораблями, среди которых было легко узнать нашего «Трибуца» вместе с тремя его близнецами. – Российский Тихоокеанский Флот готовится к большим маневрам… – на экране появился строй кораблей, возглавляемых гвардейским ракетным крейсером «Варяг». – В ходе маневров должен был быть испытан новый прибор, позволяющий маскировать целые эскадры от всех средств наблюдения, – на экране – палуба «Вилкова» покрытая двумя полосами антенных эмиттеров. – Наша группа должна была совершить тысячемильный переход под прикрытием маскировки, а остальная эскадра, следуя в отдалении, должна была проверять ее качество. – Появилась карта похода с проложенным маршрутом. – Потом должны были состояться боевые стрельбы, и поэтому на том корабле, где был смонтирован прибор маскировки, перевозился второй боекомплект для всей эскадры. Это корабль несуществующего в тысяча девятьсот четвертом году класса – Большой Десантный Корабль, который предназначен для перевозки к вражескому берегу десанта вместе с артиллерией и прочей техникой. Большие помещения для людей и большой грузовой трюм. После того как был собран маскирующий прибор, в трюме осталось много свободного места и флотское начальство решило, что корабль повезет еще и боеприпасы…

Эбергард с Алексеевым переглянулись, и Наместник кивнул – этому веку тоже была свойственна мелочная экономия в мирное время. Сама же демонстрация презентации не вызвала у наших гостей особого шока. После того как братья Люмьер четыре года назад совершили принципиальный прорыв, показав свое «прибытие поезда», такие демонстрации воспринимались довольно спокойно. Присутствовало, конечно, некоторое удивление в связи с качеством цветного изображения и наличием звукового сопровождения, но не более того.