Пусть ярость благородная

Рассвет встает холодный, рассвет встает седой. Только что вышел на палубу из душной каюты. Над водой стелятся клочья тумана, леерное ограждение покрыто мелкими каплями воды. Наш БДК стоит на якоре у самого берега острова, в маленькой бухточке у основания мыса. Дно здесь обрывисто идет на глубину, продолжая под водой склон горы, и поэтому якорная стоянка всего в полукабельтове от берега. Но долго наслаждаться красотами природы мне не дали. Сзади неслышно подошел вахтенный.

– Товарищ подполковник, с «Трибуца» сообщают, что с юго-запада приближается группа кораблей – «Аскольд», «Новик», «Страшный» и еще два грузовых трампа… С «Аскольдом» установлена связь, командует отрядом капитан первого ранга Рейценштейн.

– Спасибо, лейтенант.

Я еще раз окинул взглядом гладь моря, где солнечные лучи уже начали разгонять туманную пелену. И тут все очарование природы было начисто уничтожено звероподобным криком дежурного по роте, горным обвалом донесшимся из низов: «Р-рота, подъём!» Секунд пять было тихо, потом из люков стали выпрыгивать бойцы, одетые по форме номер два – то есть берцы, камуфляжные брюки, голый торс, бандана. После захвата островов рота как-то без особого распоряжения перешла на полевую форму одежды. Последним на палубу выбрался Александр Петрович Агапеев. В отличие от ребят, он был в галифе и гимнастерке. Вот уже третий день господин полковник стойко перенимал опыт армии двадцать первого века, упорно деля с нами все занятия и тренировки. И если в среднем хроноаборигены были и закаленней, и физически крепче наших современников, то на фоне моих парней они откровенно меркли. Не хватало элементарной подготовки. Без команды парни повзводно построились на палубе. Я сохранил структуру, которая сложилась на момент захвата островов. Три взвода из четырех отделений и спецгруппа усиления под моим личным командованием. Все равно для четвертого взвода, который до присоединения к нам лейтенанта Буткова с «Быстрого» был третьим, не было командира – ну не получился из старшины взводный. Короткая команда – и парни с гиканьем спускаются по сброшенным с борта канатам в пришвартованные внизу трофейные шлюпки, и я вместе с командирами – вслед за ними. Полковник Агапеев, по причине недостаточной подготовки, пока спускается по шторм-трапу. Шлюпок всего десять, по числу отделений, и половина из них – это первый взвод и одно отделение усиления, достигают берега в несколько гребков. Остальные гребут вдоль берега, там примерно через четыре мили есть небольшой причал. Высадившись на берег, строю своих в колонну по два; тропинки здесь узкие, местность, можно сказать, горная, так что по два в самый раз. Командую:

– Сто метров бегом, сто метров шагом, бегом – марш!

Вообще-то это называется волчий скок, примерно по этой методе по любой пересеченной местности быстро передвигались отряды викингов, при этом не имея лошадей. Пробегаем мимо деревни; еще позавчера утром она была пустой, а сегодня тут полно народу – корейские женщины среднего возраста и моложе; дымятся очаги, на которых готовится нехитрая снедь. Пахнет дымом, готовящейся пищей и … не могу понять, чем. А кореянки выходят к тропе, по которой мы только должны будем пробежать, и кланяются нам, прижав правую руку к груди.

Командую:

Сто метров строевым!

Блин, тропа кривая, косая, как тут строевой изобразишь, лишь бы не навернулся кто. Но ничего, обошлось. Оттрубили сто метров, деревня позади осталась – и снова бегом. Два километра позади осталось – считай, четверть пути – перешли на схему два-один, это когда двести метров бежать, сто идти быстрым шагом. Гляжу, полковник-то весь вспотел, мокрый, хоть выжимай. Нам-то ничего, ветерок голый торс обдувает, прохладно, пота почти нет, а он что, стесняется, что ли? Не знаю, такие времена, такие нравы. Примерно за километр до конца маршрута разминулись со вторым взводом; ребята, еще бодрые, бегут навстречу колонной. Еще несколько минут – вот и шлюпки. Бойцы гребут, а мы с полковником можем поговорить. Он усталый, как выжатый лимон, но довольный. Сегодня его не пришлось в конце тащить за руки, как вчера и позавчера, сегодня он добежал сам. Чуть отдышавшись, он начинает разговор:

– Уф, Александр Владимирович, умереть же можно! А вы свежий, будто перед завтраком по бульвару прогулялись. И бойцы ваши – вон гребут, а сами шутят и смеются. Я понимаю, что у вас подготовка такая…

Я отвечаю:

– Александр Петрович, это действительно прогулка… а вот если то же самое, но при полной выкладке и с оружием, а за спиной мешок с песком пуда на три…

– А это еще зачем? – не понимает Агапеев.