Пусть ярость благородная

16 марта 1904 года, около полудня. Поезд литера А, где то между Тверью и Москвой

Вагон-ресторан

Мимо вагонных окон под стук колес один за другим пролетали телеграфные столбы. Природа была в том удивительном состоянии, когда с полей снег почти сошел и прятался белыми пятнами только по оврагам и канавам. Кое-где деревья уже начали одеваться зеленоватой дымкой лопающихся почек. Но обедающих совсем не радовали красоты природы, скорее, наоборот. Михаила после вчерашнего откровенно мучило похмелье. И если к завтраку он совсем не выходил, то к обеду все-таки появился в вагоне-ресторане и теперь уныло ковырялся ложкой в тарелке с чем-то постным. Великая княгиня Ольга, наоборот, была деланно весела и умело поддерживала светский разговор ни о чем с Карлом Ивановичем и Еленой Вольдемаровной. Но даже неискушенному человеку было видно, что ее мысли витают где-то вдалеке. Великий Князь Александр Михайлович перечитывал утренние московские газеты, купленные Карлом Ивановичем на вокзале в Твери. Ничего! То есть, нет – газетных статей, посвященных «Чуду под Порт-Артуром» меньше не стало, тема была еще горячей. Но теперь, через двое суток после самих событий, от констатации фактов газетеры перешли к домыслам и вымыслам. У Александра Михайловича в саквояже лежал ворох телеграмм, которые перекрестно подтверждали друг друга и несли куда более подробную и полную информацию. И что из этого следует, господа? Цензура? Безусловно! В газеты пока не просочилось ни одной мелкой подробности произошедшего – вроде пятнистой окраски или отсутствия дымов, в то же время особенно муссировалась версия подрыва японской эскадры на крепостном минном поле. Об «американских крейсерах» писалось вскользь, и то не везде, лишь только как о проведших крейсерскую операцию против японской торговли. Со вздохом Александр Михайлович свернул газеты и, кивнув стоящему возле стола навытяжку официанту, встал из-за стола.

– Ну-с, друзья, не пора ли нам немного поработать?

Михаил только вяло отмахнулся:

– Сандро, я пас, и все равно я в ваших морских делах ничего не понимаю, да и мигрень-с мучает. Лучше я пойду полежу…

– Ступай, Мишкин, ступай, – Великий Князь повернулся к своему адъютанту. – А у вас, Карл Иванович, голова не болит, составите мне компанию с Порт-Артурской головоломкой?

– Никак нет, Александр Михайлович, тем более что мы уже закончили, – Карл Иванович галантно поклонился дамам. – Прошу извинить меня, сударыни, дела-с!

Следом из-за стола поднялась Великая Княгиня Ольга Александровна.

– Сандро, я пожалуй тоже составлю тебе компанию над этой головоломкой. Ты забыл, у меня тоже есть мозги, и не хуже, чем у маман. —

Компаньонка попыталась возразить, но Великая Княгиня ледяным тоном отпарировала:

– Елена Вольдемаровна, ступайте в свое купе, будьте любезны. Мы расследуем это дело по поручению моего брата, Государя Императора, оно составляет государственную тайну и является крайне конфиденциальным. Или вы думаете, что муж моей сестры на пару со своим адъютантом покусятся на мою невинность? Ступайте же!

* * *

Четверть часа спустя. Купе Великого Князя Александра Михайловича

– Сандро, ну ей-Богу, – Ольга с улыбкой отложила газеты, – не помню, из какой пьесы эта фраза, но звучит она так: «… но мы же с тобой умные люди, мы же все понимаем правильно…» Репортер, он человек маленький – чего увидел, о том и написал… И вот приходит в редакцию «Ведомостей Московского Градоначальника» телеграмма – вроде той, что дал кузен Кирилл в Адмиралтейство или генерал Белый в управление Артиллерии – и что бедному редактору делать? Он же скажет: «Этого не может быть, нас подымут на смех, это же Жюль Верн какой-то писал!» – и все перепишет в меру своего разумения. Два корабля НЕ МОГУТ за четверть часа уничтожить целую эскадру. Вспомогательные крейсера НЕ МОГУТ топить броненосцы…