Пусть ярость благородная

– Хорошо, Сандро! – как зомби, Ольга прошла за Великим Князем и села на диван. – Понимаешь, Сандро, я долго думала после того разговора. И пришла к очень нерадостным выводам. Сандро, мы стоим на краю пропасти… нет, мы, беспечные пассажиры поезда под названием Российская Империя, на всех парах мчимся в эту пропасть. В нашей собственной семье царит пир во время чумы. Одно то, как Ники вырвал у нашего умирающего отца согласие на его брак с Алисой Гесссенской… Господь не простит ему этого и возмездие грядет. Маман бьется днем и ночью, выбиваясь при этом из сил, над поддержанием единства и благопристойности в нашей семье. Я хочу помочь ей, но не знаю как. Но кто из Романовых, за исключение Государя, способен приносить стране пользу только одним своим существованием? Наверное, только ты и Маман. Мишкин в двадцать шесть лет все еще великовозрастный ребенок, Ники откровенно тяготится своим положением, и если бы не Аликс, которая хочет быть только императрицей, давно бы передал престол младшему брату. Про дядю Алексея я тебе ничего говорить не буду, ты и сам все прекрасно знаешь. Владимировичи – крысиная семейка, недаром Папа лишил их прав на престол. Да и все прочие Романовы тоже спят и видят, как влезть с ногами на трон моего отца. – Великая Княгиня ненадолго замолчала, видно размышляя, стоит ли говорить дальше. – Сандро, я вот подумала, а ведь если в Порт-Артуре люди действительно из будущих времен, то они знают о нас все. Вся наша жизнь, которая должна будет случиться, записана у них в книгах. Ведь мы Романовы, а не провинциальные мещане Сидоровы или Петровы. И сейчас там кто-то сидит, листает страницы толстых томов и думает, с кем иметь дело, а с кем не стоит. Ведь он должен знать нас лучше, чем мы сами. Ведь им должна быть известна вся наша жизнь. И я думаю, может там, в их прошлом, я могла совершить какой-то непростительный грех. Ведь я молода, хочу любви, семьи, детей. Мой брак, мой брак приговаривает меня к смерти старой девой, спасибо любимому брату Ники. Смешно – я не могу позволить себе того, что может обычная крестьянка или мещанка. Я завидую глупышке Ксении, потому что у нее есть ты, и я не знаю, на какие преступления я буду готова лет через десять-пятнадцать, когда молодость и красота будут, как песок, уходить сквозь пальцы. И мне страшно, Сандро – вдруг ТАМ я сделала нечто такое, что обрекло меня на вечное презрение людей и проклятие бога. Вдруг меня сочтут нечистой тварью, ради своей похоти готовой на все. В конце концов, эти люди из будущего вольно или невольно посланцы божьи. И они будут карать одних, и миловать других. Именно за этим они здесь. Я долго молилась, но не получила ответа. Значит ли это, что меня пока взвешивают или исчисляют или обо мне просто забыли? Я знаю, что они абсолютно беспощадны к своим врагам. Вспомни описание сражения – каждый раз они не оставляли японцам шансов не только на победу, но и на элементарное выживание. Не сочти меня сумасшедшей, но я тебе скажу. Мы никогда не вернемся в ту Россию, из которой уехали три дня назад; я чувствую, что она будет меняться, и очень быстро. К добру ли, ко злу – но прежней России больше не будет. Да мы и сами должны будем ее менять, чтобы не оказаться отброшенными на обочину истории. Еще раз повторю, Сандро, мне страшно – за себя, за нашу семью, за нашу страну… Мне уже хочется перевалить этот непосильный груз на железные плечи Маман. Она сможет решить, что нам делать и во что верить, а я не знаю, смогу ли я пережить все это. В темном туннеле яркий свет, мы стремимся к нему и не знаем, то ли это выход, то ли встречный паровоз…

Сказав это, Ольга заплакала. Великий Князь Александр Михайлович отвел Великую Княгиню в ее купе, сдав с рук на руки Елене Вольдемаровне, Асе и анисовым каплям. А сам долго стоял у того самого окна, курил и смотрел на проплывающую мимо Россию.

«Может махнуть рукой на все, развернуть литерный и вернуться в Санкт-Петербург, признав, что тяжела шапка Мономаха, – думал он, и сам себе возражал: – Нет уж, вперед и только вперед; если вино налито, надо его пить. От того, что, несомненно, является рукой Божией, не спрятаться и в Австралии. Значит, идти ему навстречу с открытыми глазами и высоко поднятой головой…»

* * *

18 марта 1904 года 20:10 по местному времени. Где-то между Мукденом и Читой, поезд Наместника Алексеева

Капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич.