Пусть идет снег

— Размеры — это только для напитков, — сказала она, положила руки ему на плечи и развернула к шкафчику с выпечкой, где выстроились ровной шеренгой шесть одинаковых пухлых маффинов. — Маффины все одинаковые.

— Ну да, они просто маффины, — согласилась Кристина.

Тобин замешкался, и я подумала: Притворяется несчастным парнем-контркультурщиком, которого против воли затащили в Гадкий Корпоративный «Старбакс». Но, заметив, как он покраснел, я кое-что поняла. Тобин и Энджи… они вместе совсем недавно. Настолько недавно, что он все еще краснел от ее прикосновений и удивлялся им.

Я вспомнила, как у меня самой в его ситуации бежали мурашки по коже, и меня снова накрыла волна одиночества.

— Я в первый раз в «Старбаксе», — решил оправдаться Тобин. — Серьезно. Первый раз в жизни, так что вы со мной долегче.

Он нащупал руку Энджи, и их пальцы сплелись. Она тоже покраснела.

— Так… тебе только маффин? — спросила я.

Потом открыла стеклянную дверцу шкафчика с выпечкой.

— Не нужен мне ваш дурацкий маффин.

Тобин притворно надул губы.

— Бедняжка, — подыграла ему Энджи.

Тобин посмотрел на нее. Лицо ее казалось нежнее обычного, потому что она была сонной. И почему-то еще.

— Давай самое большое латте, — сказал он мне. — Я с ней поделюсь.

— Конечно, — ответила я. — С сиропом?

Он снова обратил свое внимание на меня:

— Сиропом?

— С фундуком, с белым шоколадом, малиновый, ванильный, карамельный… — перечислила я виды сиропа.

— Картофельный?

Мне на секунду показалось, что он смеется надо мной, но когда Энджи тоже засмеялась — и это был беззлобный смех над шуткой, предназначенной только для них двоих, — я поняла, что не все в мире вертится вокруг меня.

— Прости, картофельного нет.

— Ладно. — Он почесал голову. — Тогда…

— Дольче-уайт мокко с корицей, — сказала мне Энджи.

— Отличный выбор.

Я выполнила заказ, и Тобин расплатился пятью долларами, сунув еще пять в кружку для чаевых. Похоже, он все же не был таким уж дураком.

Но когда они отошли, чтобы присесть, я не смогла удержаться от мысли: Только не в фиолетовые кресла! Это наши с Джебом кресла! Но конечно же они сели именно в фиолетовые кресла, самые мягкие и удобные. Энджи опустилась в то, что стояло ближе к стене, а Тобин занял другое. В правой руке он держал напиток, а пальцы левой были переплетены с пальцами руки Энджи.

(глава девятая)

К шести тридцати солнце официально начало вставать. Наверное, это было даже красиво, если нравится такое. Новое начало, обновление, теплые лучи надежды…

Ага. Для всех, кроме меня.

В семь часов случился настоящий утренний наплыв посетителей, и я, занявшись приготовлением капучино и эспрессо, заставила свой мозг заткнуться хотя бы на время.

Скотт забежал на привычный чай с молоком и специями и, как всегда, заказал стаканчик сметаны на вынос для Мэгги, своего черного лабрадора.

А Диана, воспитательница из детского сада по соседству, заскочила на стаканчик латте с обезжиренным молоком и, роясь в кошельке в поисках скидочной карточки «Старбакса», в стомиллионный раз сказала, что мне следует сменить фотографию на доске «Познакомьтесь с нашими баристами».

— Ты же знаешь, что меня бесит эта фотка, — сказала она. — Ты похожа на рыбу с такими губами.

— А мне нравится, — сказала я.

Джеб сфотографировал меня в прошлый Новый год, когда мы с Теган дурачились, изображая Анджелину Джоли.

— Вот уж не знаю почему, — продолжала Диана. — Ты же на самом деле такая красавица, даже с этой… — она взмахнула рукой, указывая на мою новую стрижку, — панковской прической.

Панковская прическа. Господи!

— Она не панковская, — возразила я. — Просто розовая.

Диана нашла карточку и протянула ее мне:

— Ага! Вот, держи.

Я засчитала скидку и вернула карточку Диане, и она помахала ею у меня перед лицом, прежде чем забрать заказ.

— Живо смени фотографию! — приказным тоном произнесла она.

Трое Джонов пришли в восемь часов и, как обычно, сели за столик в углу. Все как один уже пенсионеры, они любили по утрам пить чай и решать судоку.

Джон Номер Один сказал, что моя новая прическа делает меня «очень секси», и Джон Номер Два велел ему прекратить со мной флиртовать.

— Она тебе во внучки годится, — прибавил он.

— Не волнуйтесь, — заметила я. — Любой, кто произносит слово «секси», автоматически лишает себя шансов.

— Ты имеешь в виду, что раньше у меня шансы были? — поинтересовался Джон Номер Один.

Бейсболка на его голове походила на птичье гнездо.

— Нет, — ответила я, и Джон Номер Три громко засмеялся.

Он хлопнул ладонью по ладони поднявшего руку Джона Второго, и я покачала головой. Мальчишки.

В восемь сорок пять я развязала фартук и объявила, что ухожу на перерыв.

— Отлучусь по делам, — сказала я Кристине, — но скоро вернусь.

— Подожди, — сказала она.