Пусть мертвецы подождут

Роберт Райан Пусть мертвецы подождут

Robert Ryan

The DEAD CAN WAIT

First published in the English language by Simon & Schuster UK Ltd, England

Печатается с разрешения автора, издательства Simon & Schuster UK Ltd и литературного агентства Prava I Prevodi International Literary Agency

© 2014 by Robert Ryan

© Наталия Осояну, перевод, 2016

© Марина Акинина, иллюстрация, 2016

© OOO «Издательство АСТ», 2017

* * *

Посвящается Джине и её крёстной матери Кристин

Taten statt Worte,

Zähne statt Tränen.

Поступки – не слова,

Зубы – не слёзы.

Девиз Sie Wölfe,

особого военно-морского подразделения

1916–1917

– Что сегодня, – спросил я, – морфий или кокаин?

Холмс лениво отвел глаза от старой книги с готическим шрифтом.

– Кокаин, – ответил он. – Семипроцентный. Хотите попробовать?

Сэр Артур Конан Дойл. Знак четырёх

[1]

Пролог

Дежурные пронесли шесть тел вниз по ступенькам осевшего ле́дника, который наполовину скрылся под землёй величественного суффолкского поместья. Командующий «особым» подразделением, выселившим хозяина и его свиту из Холла, стоял у подножия лестницы, наблюдая за тем, как дежурные тащат коченеющие трупы и, пыхтя от натуги, укладывают мертвецов на каменные плиты. Каждый покойник был плотно обёрнут в вощёную палаточную подстилку. «Выглядят как мумии на современный лад», – мрачно подумал полковник.

Он закурил сигарету. Дым должен был помочь замаскировать витавший вокруг запах разложения. Не от шести трупов – эти бедолаги умерли всего несколько часов назад, – но от самого ледника, часть которого также выполняла в имении роль хранилища, где в годы, предшествовавшие началу войны, развешивали подстреленных на охоте оленей, куропаток и фазанов. Нотка гнили, резкая и стойкая, портила воздух.

Приближалась середина лета, и полковник не хотел, чтобы мертвецы усилили эту вонь, прежде чем их как следует осмотрят. Потому он и приказал дежурным переместить их в самый холодный угол подземного помещения. «Но на предмет чего их осматривать?»

Полковник попытался сохранить невозмутимое и бесстрастное лицо, пока дежурные поправляли ряд трупов так, чтобы ноги были абсолютно параллельны, словно происходило что-то вроде конкурса «Лучшая укладка покойников». Однако внутри у него как будто шевелился клубок угрей. Ему доверили секретный проект, предназначенный для того, чтобы поскорее завершить войну – с ней надлежало покончить к Рождеству 1916 года – и обратить окопные ужасы вместе с бойней на Сомме в жуткие, но тускнеющие воспоминания. Но снаружи, на землях имения, перед генералами, политиками и даже младшими, чёрт бы их побрал, членами королевской семьи произошло… вот это. Шестеро умерли, ещё двое превратились в бормочущих чушь безумцев.

О, всё сумели прикрыть так быстро и гладко, как только было возможно, отложив испытание «по техническим причинам», и тела вынесли только после того, как на зрительных трибунах не осталось ни одного высокопоставленного гостя. Но всё-таки случившееся представляло собой одновременно внезапное затруднение и серьёзный регресс. «А для шестерых мёртвых членов британских пулемётных войск[2] всё пошло и вовсе хуже некуда», – напомнил он себе. Что, чёрт побери, он скажет близким родственникам? Приправленного обычными избитыми фразами заявления о том, что эти солдаты «погибли за короля и страну», должно хватить.

Теперь работа полковника заключалась в том, чтобы удержать инцидент в тайне, докопаться до причины смертей прежде, чем кто-то решит прекратить тратить деньги – и людей – впустую. Нужно любой ценой спасать проект. Полковник отпустил дежурных, предупредив их под угрозой серьёзнейшего из наказаний, какие были в его власти, что рассказывать или обсуждать увиденное не следует. Ссылка, тюрьма и позор ожидали тех, кто предаст его доверие.

Ещё несколько минут полковник продолжал курить, глядя сверху вниз на трупы в «саванах». В свете мерцающих масляных ламп палаточные подстилки поблескивали, обретая болезненный желтовато-зелёный цвет. Он чувствовал себя под стать этому цвету. Во рту ощущался привкус желчи. Полковник бросил остатки сигареты на каменные плиты и раздавил носком ботинка. Он делал это намного дольше, чем требовалось, чтобы затушить окурок.

Кто-то вежливо кашлянул позади, и полковник повернулся, спрашивая себя, как давно он тут не один. Это оказался приписанный к подразделению офицер разведки, чей юношеский лоб прорéзала глубокая морщина.

– Да? – спросил полковник.

– Трентон только что скончался, – сказал молодой человек.

«Выходит, их семеро».

Семеро мёртвых солдат за один день. «И вот один, несчастный, одинокий…»[3] Полковник пробормотал особо непристойное ругательство.