Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

Я встала прямо перед ним. Приготовилась к неприятному разговору. Но король вдруг схватил меня за руку, дёрнул на себя, обхватил за талию и прижался лбом к моему животу. Сильный мужчина, властитель, дрожал, обнимая меня. Тот непроницаемый щит, который укрывал повелителя от чужих взоров рухнул, оголяя натяжённые нервы. Ему было гораздо хуже и больнее, чем я предполагала. Моё собственное сердце сжималось, отвечая его мукам. Слёзы заструились по щекам, а непослушные ноги отказывались удерживать на земле. Руки так и застыли над венценосной головой правителя.

— Ты сможешь сейчас его бросить? — зазвучали в мыслях слова Шелеста. Теперь я знаю, какой ответ дала бы другу.

Ладони всё же опустились на тёмные волосы короля, бережно поглаживая, успокаивая. А он крепче сжал меня.

— Где ты была? — спрашивал он.

— Боялась прийти к тебе, — соврала я. — Тебе не до меня. С тобой была Ризи. И казалось, тебе этого достаточно. А я играла в мстителей. Нашла ту паскуду, лекаря, отравившего Элеонору и… Привезти его тебе не смогла. Извини.

— Глупая, — немного успокоившись сказал он, подняв лицо. — Ты была мне так нужна!

Стены, законы, принципы и надежды — всё рухнуло в одночасье. Я больше ничего не знала, кроме того, что хочу всегда быть рядом с ним. Мне просто необходимо смотреть в его зелёные глаза, чувствовать прикосновение, — чтобы жить. Без него ничего нет.

— Ты мне нужна. Я нуждаюсь в тебе, Ори! — повторил он, и я расплакалась.

Когда-то мне были чужды подобные волнения. Да и могла ли я осмелиться даже мечтать о том, что король признается мне в любви? Нет. Я мнила себя вольной женщиной. Но оказалась слабой перед одной лишь улыбкой мужчины.

— Ори, — он ожидал от меня слов, признаний, а я ничего не могла произнести.

Король поднялся, смахнул с моей щеки слёзы, поднял на руки и уложил на постель, заняв место рядом.

— Тот обряд…. — Заговорил Тай. — Я выбрал тебя для себя. Сразу. Ещё когда увидел, на крыше. Потом ты всё больше притягивала меня. Но ты убегала или отталкивала. Поэтому я эгоистично сделал всё без твоего ведома. То, что было в шатре — будем считать это репетицией. Хотя я поверил, что ты будешь моей. Потом… Я не хотел лишать тебя права выбора. Если бы ты отказалась от меня, я бы не рассказал ни о чём. Ты бы не узнала. И жениться на принцессе я не собирался. Подумал, что отдам им Улиана. Сейчас, когда ты здесь, со мной…

Он сел, и снова превратившись в монарха, с величественным видом обратился к амазонке.

— Я — король, Тайрелл Первый Справедливый из рода Лоттеров, признаюсь тебе в своей любви и преданности, Ориана. И предлагаю разделить со мной это ложе, трон и всю оставшуюся жизнь. Примешь ли ты мою руку? Разделишь ли судьбу со мной? Будешь ли моей опорой в правлении, на пути?

Он коснулся моих колен. Ждал, когда я отвечу. Но глупая женщина, истерзанная собственными демонами, пророчествами, молчала, не веря в счастье. Смотрела и не произносила ни звука. Я знала, что любое слово, сорвавшееся с губ, необратимо изменит моё будущее и его будущее тоже. В роли супруги монарха я себя совершенно не представляла. Это ведь ответственность. А я совершенно безалаберная личность. Мне нельзя доверять.

Молчание нанесло королю последний удар лезвием в спину. Он поднялся, встал у балкона, отвернувшись от меня. Ожидал, когда уйду. Я слезла с кровати, на дрожащих ногах пошла к оскорблённому королю. Встав по правую руку от него, коснулась ладони. Но он даже головы в мою сторону не повернул.

— Я пойду за тобой, куда бы ты не отправился. Разделю на двоих боль, которую уготовили тебе Боги. Я всё сделаю, чтобы быть достойной тебя.

Тай не верил.

— Из жалости или дружбы? — спросил мужчина.

Переместившись, чтобы видеть его лицо, и чтобы он не смел отвести взгляд, я дотянулась до его губ, поцеловала.

Моё прикосновение сделало ему больнее.

— Не из жалости, и даже не из-за дружбы. А потому что люблю!

Мука, тоска, тепло и радость смешались. Он смотрел на меня. Но теперь сам играл в молчанку. Теперь я ждала от него повторного предложения. Так и не услышав, сама сделала первый шаг.

— Тайрелл I Справедливый из славного рода Лоттеров, возьмёшь ли ты меня в жёны? Простолюдинку. Амазонку. Без титулов, приданного, влиятельной родни и прочего. Такую, какая есть?

Он рассмеялся, сказал, что подумает: нужна ли ему супруга-тугодумка, не умеющая вышивать крестиком, зато преуспевающая в распространении слухов, и которая шляется по окрестностям с нечистью. Получил бы по шее… Но поймал мою руку, сгрёб меня в охапку и поцеловал.

— Мне другой жены не надо, — таким был его приговор, и я осталась.