Пусть небеса падут

Четыре простых слова, которые были итогом моей жизни за последние десять лет. Они мелькают перед глазами, делая мир пятнами. Или, может быть, это мои слезы.

Просто скажи это.

Может быть, он возненавидит меня.

Я заслуживаю этого. Но не знаю, смогу ли я это пережить.

Я могу быть храброй в обучении или в бою... но я трусиха. Я не могу сказать правду Вейну Вестону. Особенно Вейну Вестону.

Это абсурд. Я уже сделала свое признание, когда мне было семь лет.

Тогда он просто прижимал меня сильнее и пропитывал мое плечо слезами.

Сегодня он тоже так прореагирует?

Или он сделает то, что я заслуживаю? Пошлет меня подальше, за то, что предаю его? Уничтожаю его?

Имеет ли это значение?

У Вейна не было четвертого прорыва... и я отказываюсь пробовать еще раз. Его ум слишком хрупок, слишком перегружен всем, что я протащила через него. Ветры могут затолкнуть его слишком глубоко снова. Или отвлечь его. В любом случае, я не могу рисковать. Не буду рисковать. Вейн слишком важен.

Для Бурь.

Для нашего мира.

Для меня... хотя мне не и не следовало позволять ему.

Если у меня есть всего несколько дней, прежде чем я пожертвую собой, слишком ли бессовестно надеяться, что память о содеянном мной не разочарует его, пока я не уйду? Что я покину этот мир, пока еще Вейна Вестона я беспокою.

Это - самое отвратительное, эгоистичное желание, которому я когда-либо поддавалась. Но приближающаяся моя смерть заставляет меня, разрешить это.

Я заставляю себя встретиться с ним глазами.

- Тебе... необходимо знать, что ты смотрел, как умирает твоя мать.

Его рот формирует несколько различных слов, прежде чем он говорит.

- Почему ты говоришь мне это?

- Потому что я не хочу, чтобы ты не наткнулся на это слепо во сне.

- Это было дерево, да? - шепчет он.

Я дрожу, вспоминая, как дерево пронеслось в небе, нацеливаясь прямо на ее сердце. Треск костей и ветвей смешались с криками и стенающим ветром.

- Ты...?

- Еще нет. Но мне снилось, как кровавое дерево летит через бурю. Я помню...

Тишина, которая следует, чувствуется похожей на вакуум, расширяется, закрывает мир, когда Вейн смотрит на горизонт, наблюдая, как белые линии волн бегут у берега. Непреодолимая сила. Как шторм, возглавляющий наш путь. Набрасывается. Готовый рухнуть в любой день.

- Это действительно то, что ты хотела мне сказать? - спрашивает он.

Мое сердце падает, но я выпрямляюсь, чтобы солгать.

- Конечно. А что?

- Не важно. - Он включает свой телефон. - Мы, наверное, должны отправляться. Сейчас десять утра. Я уверен, что моя мама волнуется. - Его телефон подает звуковой сигнал. - Да. Три сообщения голосовой почты.

- Ух, ты, она очень беспокоилась о тебе.

- Я уверен, что она планирует убить меня различными способами. Как только она узнает, что я в порядке, конечно.

- Это потому что она любит тебя. - Я не хочу, чтобы это звучало горькое, но это так.

Вейн резко двигается ко мне, кладя руку мне на колено.

- Твоя мать любит тебя.

Она должна была любить... я думаю. Но не больше.

Я прогоняю печали прочь.

Это не важно.

Ничто больше не имеет значения.

Так что я не стесняюсь взять его за руку, когда он предлагает ее в этот раз... и я не пытаюсь вырваться, пока мы идем к его машине.

Может быть, это все, что я пережила. Может быть, это знание, что мои дни сочтены. Или может быть, я, наконец, сдалась.

Что бы ни случилось, я просто плыву по течению. Так долго, как мне отпущено.

Глава 41 Вейн

Ветры поют сквозь открытые окна, когда мы едем по полосе автострады, и я наблюдаю за Одри уголком глаз. Движение убаюкало ее, она спит, и странно видеть ее настолько умиротворенно. Жесткая линия ее челюсти смягчилась, превращая ее губы в прекрасное сердечко.

Фантазии о поцелуях с ней вспыхивают в моей голове, но я отпихиваю их прочь. Потому что я вижу тоже что-то более глубокое. Что-то, что образует ком в моем горле.

Она сдается.

Мы не говорим о том, что у меня не случилось четвертого прорыва, но оба знаем, что это значит. Я буду недостаточно силен.

Не уверен, что буду делать со своей силой, если ее найду, если смогу бороться. Разрушать. Убивать.

Но я в некотором роде надеялся на то, что если нашел способ понимать Западных ветров, то они должны ответить.

Я наклоняю голову к открытому окну и концентрируюсь на порывах ветра, которые все еще не могу перевести.

- Если я, правда, часть тебя, - шепчу я. - Расскажи мне, как ее спасти. Как спасти нас.

Нет ответа.

Я определенно проиграл. Чего я жду? Какого-то магического голоса, шепчущего мне лучшее решение?

Мне нужен план.

Белые линии на автостраде пятнают полосы, когда я думаю сильнее, чем я когда-либо думал прежде. Мозг - мышца, правильно? Возможно, я просто должен сжать ее.

Пятнадцать минут спустя все, что я получил - огромную головную боль.

Я невероятно благодарен, что она проспала мой эксперимент. Наверное, я выгляжу так, будто у меня запор.

Но там должно быть решение.

Должно. Быть.

Я мог бы ее нокаутировать в любой момент.

Нет способа, которым бы я смог заставить себя причинить вред Одри, но очень плохо, что нет другого способа заставить это случиться. Ведь она не сможет пожертвовать собой, если будет без сознания.