Пусть сеятель знает. Повесть

«Тайна! Тайна!» - твердил осьминог, сползая с табурета в бассейн.

- Наши товарищи проникли туда, где находятся «солнца»? И вы их убили?

Слава знал о том, что спруты способны выпрыгивать из воды. Но он не предполагал, что такой большой и тяжелый моллюск, как этот, способен совершить настоящий полет. Ему показалось, будто черная ракета взвилась из бассейна в воздух. Она описала дугу в добрый десяток метров и шлепнулась в море…

Подводная лодка снова причалила к «колоколу». На этот раз моряки провели сложный маневр быстрее и с меньшим трудом.

Слава сумел доказать Аркадию Филипповичу, что поиски следует начинать отсюда. Даже если они затратят час, чтобы тщательно обыскать все ящики и закоулки подводного дома, где может находиться лабораторный журнал, то в конечном счете сэкономят время.

Слава просматривал ящик за ящиком. Он нервничал, ему казалось, будто он что-то пропустил, и, теряя драгоценные минуты, Слава вторично просматривал те же ящики.

Аркадий Филиппович помогал ему в поисках, но действовал по-своему. Он внимательно осматривал салон, пытаясь представить, куда можно было положить журнал. Когда этот путь ничего не дал, следователь слегка изменил тактику,, Теперь он пытался представить не место хранения журнала, а различные ситуации, возникающие в «колоколе», и действия людей, о которых знал по рассказам их товарищей. Ему пришла в голову мысль: «А если кто-то из них лег спать, а потом проснулся, и ему нужно было что-то записать…» Он еще не представил ситуацию полностью, а его взгляд уже уткнулся в прямоугольник откидной койки. Несколько неторопливых шагов - и он опустил койку. Из-под надувной подушки выглядывала полоска пластмассы. Аркадий Филиппович приподнял подушку и увидел лабораторный журнал.

- Вот, пожалуй, то, что мы ищем.

Слава кинулся к нему, закричал:

- Я же говорил, что найдем!

Он быстро перевернул несколько страниц, просматривая их почти на лету, и остановился на предпоследней записи, где Косинчук рассказывал о первом посещении пещер и о своем намерении отправиться туда вторично. Теперь Слава знал, где искать товарищей.

Подводная лодка отчалила от «колокола» и взяла курс к пещерам.

Слава сидел рядом с Аркадием Филипповичем, держа в руках лабораторный журнал. Многое стало ясным, он уже не мог напускной веселостью защититься от грустных мыслей. Он боялся вызывать в памяти лицо Валерия и думал: «Всякий раз, когда нарушается равновесие в неживой природе, что-то обязательно случается и в мире живых существ. Когда в воздух выбрасывается бензинный перегар или дым химических комбинатов, а в воду рек и морей спускаются отходы предприятий, это не проходит бесследно для микробов или насекомых, для рыб или людей. Впрочем, «или» можно употребить лишь условно. «Или» означает лишь выбор начала- образование нового штампа микробов, вымирание вида насекомого, появление октопуса сапиенса. И как бы очередное «или» не оказалось трагическим, если когда-нибудь мы, сея зерна, не сможем предугадать всходов и по началу процесса не определим его будущее…»

Коридор то сужался, то расширялся. Казалось, что он пульсирует, как набухшая вена, ведущая прямо» к чьему-то сердцу. Валерий заметил по сторонам несколько площадок искусственного происхождения. В других условиях он осмотрел бы их подробнее, но сейчас было не до того. Мудрец исчез из поля видимости, и Валерий ждал любых сюрпризов. К тому же он постоянно чувствовал чужое пристальное внимание, попытки сломить его волю. Словно бы холодные щупальцы пытались заползти в его мозг, порыться в его памяти и найти там то, с помощью чего можно управлять Валерием, как автоматом. К счастью, эти «щупальцы» были недостаточно могучими: сильнее человеческой воли, когда она бездействовала, и - слабее ее, если она просыпалась и направлялась против них…

Валерий увидел еще одну площадку, на которой громоздился неуклюжий аппарат. В памяти нашлось что-то похожее на него, но что именно и как оно называется, Валерий вспомнить не мог. Впереди маячил вход в новую пещеру. Возле него, как страж, дежурил Мудрец.

«С дороги!» - мысленно приказал Валерий.

«Ты помнишь, что тебя ожидает?»

«Помню все. С дороги!»

«Ну что же, входи…»

Пол и стены огромной пещеры были словно выстелены серыми комочками, а посредине, как жертвенник, возвышался контейнер. Пещера была таких колоссальных размеров, что Валерий не мог увидеть, где она кончается. И всюду - с потолка, со стен - гроздьями свисали осьминоги, обмывая серые комочки струями из воронок.