Пусть сеятель знает. Повесть

- Вот именно - «все-таки»,- откликнулся Слава.- Это ты в самую точку. По «октопусу сапиенсу» пока специалистов нет. И неизвестно, будут ли. Кое-что мы узнаем, конечно, когда изучим пленки с осциллографов и регистраторов биотоков…

- А могли бы изучить осьминогов досконально,- задумчиво сказал Валерий.- Что теперь с ними будет?

В воображении людей появились замурованные пещеры, будто спруты снова пустили в ход пси-волны.

- Этого мы сами не решим,- проговорил Аркадий Филиппович. Соберется Президиум Академии…

- А пока многие из них погибнут,- сказал Жербицкий.- Может быть, все. Ведь радиоактивность будет быстро понижаться…

В голосе Аркадия Филипповича зазвенели льдинки:

- Другого выхода нет.

- Хотя они могли бы нам пригодиться… - продолжал свое Олег.

- Люди совершили бы роковую ошибку, вступив с ними в союз,- сказал Слава.- Дело ведь не только в том, что для существования этих спрутов нужна высокая радиация. Вспомните, с какой скоростью они размножаются…- На миг в его памяти возникли серые комочки, покрывшие стены, потолок, пол пещеры, и он продолжал:- А теперь представьте, какими опасными хищниками они явятся для других существ, которых смогут употреблять в пищу. Учтите, они вооружены лучше любых других животных. Восемь рук с присосками и когтями, хищный клюв и яд, реактивный «двигатель» и умение перелетать на десяток метров, запас воды для путешествия по суше, дымовая, а вернее, чернильная завеса. У них инфракрасное зрение и, наконец, способность телепатического воздействия, которую они могут усовершенствовать…

Голос Славы стал таким же холодным, как голос Аркадия Филипповича.

- Я лично за то, чтобы их уничтожить. Всех до одного.

- Думаете, их не осталось нигде, кроме пещер? - спросил Валерий, обращаясь ко всем, кто находился сейчас в отсеке.- Вспомните, сколько контейнеров с отходами брошено в глубины океанов, сколько зарыто…

- Будем надеяться, что в других местах этого не случится,- поспешно сказал Слава, но Валерий не согласился с ним:

- Надеяться мало…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

- И это называется документальной повестью? - возмутился Никифор Арсентьевич Тукало, поворачиваясь то к Славе, то к Валерию.- Да вы же всюду сгустили краски, а некоторые события прямо-таки исказили. Но главная несуразица в том, что вы пытаетесь доказать, будто осьминоги угрожают человечеству.

- Меня неправильно поняли,-начал оправдываться Валерий.- Я ничего не хочу доказать, я только делаю допущения. Это же художественный прием, гипербола. Если допустить, что наши октопусы размножались бы так интенсивно, как я показываю в повести…

- Если бы да кабы! Тогда бы и посмотрели,- сказал Никифор Арсентьевич.- А пока мы не замуровывать их будем, а изучать, сохранять каждый экземпляр, как величайшую редкость, как феномен. Да и вообще…

- А вообще он правильно ставит проблему,- вступился за друга Слава.- Конечно, в повести много вымысла, особенно в конце. Здесь он дал, так сказать, полную свободу авторскому воображению.

- Авторскому! - фыркнул Никифор Арсентьевич.- Скажите лучше - безудержному. А как он меня обрисовал! Вот и получилась не документальная повесть, а какая-то фантастика…

- Погодите, это же мысль! - обрадованно воскликнул Слава и повернулся к Валерию. -Назови свою повесть фантастической.