Пусть ты умрешь

— Думаю, вы ошиблись. Мы с Карлом разговаривали… о будущем. Он не стал бы убивать себя. Поверьте мне. Вы просто ошиблись.

— Я свяжусь с вами, как только будут новости, — сказала Карен Нельсон.

Выходя следом за коллегой, констебль Споффорд сочувственно и вместе с тем беспомощно улыбнулся Рэд. Она не ответила. Как будто вдруг окоченела. Закрыла и заперла дверь. Внутри у нее все тряслось.

18

Четверг, вечер, 24 октября

Вэн — вот же молодчик! — зарубал Someone Like You, а сам Брайс смотрел сразу два разных шоу, причем оба без звука, на разделенном экране своего пятидесятипятидюймового «самсунга». На одном шли новости, на другом — то, ради чего ему, по большей части, и требовался телевизор. По большей части, но не сегодня.

Ему нравилась эта песня. Они танцевали под нее на втором свидании в каком-то брайтонском ночном клубе. «Такая, как ты!» — прошептал он ей на ухо и поцеловал в щеку. Потом они поцеловались в губы и так, не размыкая губ, и протанцевали до самого конца песни.

Он видел, как она, проводив копов, вернулась в комнату, налила большой бокал белого вина и закурила еще одну сигарету.

Ах ты, ах ты. Слишком много куришь, крошка. Но не беспокойся, дыми! Это тебя не убьет. Тебя убьет кое-что другое, а не эти тонкие белые штучки с фильтром.

Она подобрала пульт и включила звук — шел выпуск новостей. Пожар в «Куба Либре» больше не показывали. На экране был премьер-министр. Он приехал на какую-то фабрику по производству супа и ходил по ней в дурацкого вида защитной шапочке и перчатках. Пробуя из большой ложки суп, премьер одобрительно кивал.

Рэд плакала.

Брайс тоже плакал. Он смотрел на экран лэптопа, на все те имейлы, что она присылала ему в те первые дни, когда они так любили друг друга.

Ты — чудо! Я так по тебе скучаю, мой дорогой Брайс. Жду не дождусь сегодняшнего вечера, хххххххххххххххххххх.

Господи, мой милый Брайс, что ты со мной сделал? Каждая секунда без тебя — истинная пытка. Жду и желаю. хххххххххххххххххххх.

Я говорила, что ты — самый изумительный, невероятный, умный, красивый мужчина из всех, кого я только встречала. Я так тебя хочу. Приходи поскорей. На мне уже нет ничего под одеждой, и я жду. ххххххххххххххххххххххххххх.

Глупая девчонка, — думал он, шмыгая носом и вытирая глаза. — Глупая, глупая девчонка. Помнишь, как мы ходили смотреть «Отелло» в лондонском Олд-Вике? Помнишь ту строчку? Ты, как дикарь, который поднял собственной рукою и выбросил жемчужину ценней, чем край его.

Помнишь?

19

Двумя годами ранее

К выбору платья Рэд подошла со всей тщательностью да еще привлекла к этому делу свою лучшую подругу Рэкел. В то субботнее июньское утро они вместе предприняли многочасовой поход по модным брайтонским магазинам. В конце концов она остановилась на простом черном платье «A-линия» из бутика на Дюкс-Лейн. И продавщица, и Рэкел — тоже рыженькая — подтвердили, что Рэд выглядит в нем потрясающе сексуально и притом без лишней откровенности.

Ей всегда шло черное, так что, следуя за метрдотелем через зал брайтонского ресторана «Куба Либре» — под громадными бамбуковыми лопастями, к столику в углу, — она чувствовала себя совершенно уверенно.

Мистер Лорен еще не пришел, с извиняющейся улыбкой сообщил метрдотель. Но, подойдя к столику, Рэд с удивлением обнаружила бутылку шампанского в ведерке со льдом и красную розу на тарелке перед стулом, к которому ее подвели.

— Желает ли мадам выпить что-нибудь?

— Нет, спасибо, — сказала она, хотя, по правде говоря, нервничала в тот момент так, что большой стакан коктейля был бы очень даже кстати.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и нескольких минут, как у ее столика возникло видение. Высокий, с короткими, уложенными с гелем черными волосами — ни дать ни взять молодой Джордж Клуни. На нем был прекрасный черный льняной пиджак, рубашка с открытым воротом, дорогие на вид джинсы и черные лоферы. А еще он улыбался — самой самоуверенной улыбкой из всех, что она видела, — демонстрируя безукоризненно белые зубы. Вживую он выглядел даже лучше, чем на фотографии.