Пустая колыбель

Но еще страшнее было возвращаться в пустую квартиру. И в тот первый вечер, и во все последующие. Ее друзья принесли на похороны игрушки. Он убрал все на следующий же день, выкинул на свалку. Зачем они приносили игрушки? Не только на кладбище, даже к стене дома, к месту ее смерти. Почтить память? Как в американских фильмах. Глупость! Какие игрушки? Ей было двенадцать. Алина была взрослым человеком. Нет, нет! Она была его маленькой-маленькой девочкой. Которая выбегала встречать его вечером с работы, едва научившись ходить, и восклицала что-то на своем младенческом языке. А потом научилась говорить «па-па». А вскоре и спрашивать: «А ты мне что-нибудь принес?» И разочарованно уходить, если ответ был отрицательный. Они вместе смотрели мультики, играли в приставку, смеялись над учителями в школе, она ему первому рассказала, что ей нравится мальчик. Алина была его, его! Только его! А теперь ее отняли. Зачем? Где она была? Ее мать! Маша. Маша…

Как он старался быть сильным и думать о том, что жене тоже тяжело. Намного тяжелее, чем ему. Но ведь это она все затеяла! Это Маша хотела второго ребенка. А он так не хотел отнимать у Алины даже часть родительской любви, которую пришлось бы делить на двоих. Зачем она упорствовала? Зачем не сделала аборт? Почему она уже рожает? Ведь она скоро вернется. Будут еще одни похороны. Ему плевать на них, но он будет вспоминать, как хоронил Алину. Может, лучше кремировать? Надо будет ей предложить. Он не хочет, чтобы они лежали в соседних могилах. Он даже не жил, этот ребенок. Но он успел ее убить. Убить его дочь! Хотя они все говорят, что причины неизвестны, что Алина не оставила никаких записок, ничего не объяснила. Но Олег точно знал, кто во всем виновен.

Маша! Маша. Как с ней жить после этого? Уйти… Его обвинят в бессердечии. Плевать. Он просто не может ее видеть. Она виновата, она! В своем упрямстве. И вся ее семейка с их религиозными бреднями. Не надо было возвращаться после того разрыва. Но Алина. Олег вернулся лишь ради нее. И они попробовали все забыть и жить дальше. И даже получалось. Олег даже перестал искать кого-то на стороне. Просто хотел жить дальше. Спокойно возвращаться домой. Видеть, как растет дочь. Отправить ее учиться в институт, выдать замуж и наслаждаться жизнью, зная, что у нее все хорошо. А что теперь? Что у него в жизни есть теперь? Боль день за днем. Виски, похмелье, ожидание вечера, ад и виски. И ночи, про которые никому не расскажешь. Нельзя… А Маша еще ждет от него теплых слов? Нет, он не сможет ей их сказать. Лишь бы ее роды длились подольше. Он просто не хочет слышать ее голоса, не хочет ее видеть.

Олег с трудом поднялся с постели. Во рту все пересохло, а головная боль не отступала. Но он уже свыкся с ней за это время. Он дошел до кухни и открыл холодильник, в нем стояло пиво. Олег взял первый попавшийся бокал, открыл бутылку и вылил в него пенящуюся жидкость. Сейчас будет легче. Пиво привычно слегка обожгло холодом его горло, зато он утолил жажду. На плите стояла грязная сковородка, а в мойке тарелки и вилки. Вчера он жарил себе пельмени на закуску. Плита была забрызгана жиром. Олег вновь открыл холодильник и нашел там пару яиц, посмотрел на сковородку, вроде она была не очень грязной. Включил плиту, налил масло прямо на гарь от вчерашних пельменей и разбил туда яйца. Все, пока они жарятся, можно идти умываться.

Если бы кто-то из сокурсников по институту увидел его сейчас, то вряд ли узнал. Где тот худощавый парень с задорными карими глазами, который играл в волейбол за сборную факультета и никогда не лез за словом в карман? Нет, его давно уже не было здесь. Он пропал. Вместо него сейчас смотрел в зеркало обрюзгший мужик с пивным животом и огромными мешками под глазами. Нет, это произошло не в последнюю неделю. Нет. Все началось тогда, много лет назад. Когда они познакомились.

Маша. Олег учился тогда в институте и после пар встретился с одноклассником, который недавно вернулся из армии. Им было по двадцать одному году. Они пошли выпить пива в какую-то дешевую пиццерию. А там за соседним столиком сидели две девчонки. Перед ними на столе стояли чашки с чаем и какой-то сладкий десерт. Конечно, друг, вернувшийся из армии, захотел познакомиться. Ему приглянулась блондиночка, а Олег взял телефон у ее подруги Маши. Он был один, с последней постоянной девушкой Олег расстался больше полугода назад. Не хотелось связей на одну ночь, хотелось уже какой-то стабильности. Маша была симпатичная, неглупая и очень скромная, сильно отличавшаяся от девушек, которых можно было подцепить в ночном клубе. Они несколько раз сидели в кафе, гуляли в парке, а потом, воспользовавшись отсутствием родителей, он позвал ее домой. Она не уступила сразу. Так, дала лишь потрогать себя за грудь (она у нее была немаленькой) и пообнимать. «Не шлюха», – подумал он. В постели они оказались лишь через три месяца свиданий. Да, девственницей она не была, но опыт был явно небольшой. Сказала, что он второй ее мужчина, первый воспользовался ее наивностью и бросил. Он ей верил.