Читаем Пустая земля полностью

Это было вроде охоты на апачей или путешествия по земле апачей, а Матт Кобэрн жил и такой жизнью. Приучаешься никогда не засыпать крепко, как бы ты ни устал. Приучаешься готовить еду на костре, тушить его и искать ночлег за несколько миль от этого места. Приучаешься искать тени там, где их не должно быть, ожидать неожиданное.

Прошел день, потом долгая ночь, потом еще один день. Дороги были пыльные, пассажиры усталые и раздражительные.

Пока лошади отдыхали на вершине крутого подъема, люди вышли поразмяться.

Вокруг простиралась бескрайняя долина. Денди Бэрк проверил упряжь и лошадей и засунул в рот кусок жевательного табака.

Матт Кобэрн остановился рядом с Медж Хили.

- Где у нас остановка, Матт? - спросила она. - То есть, где мы сможем немного отдохнуть?

- В Юреке, - сказал он.

- Превосходное место. Я выступала там в опере, а за несколько лет до этого играла, когда сценой служили пара досок, положенных на бочки.

- Почему вы бросили выступать?

- Просто устала от всего, Матт. Мне так хотелось иметь собственный дом, что я не раз засыпала в слезах. Я прятала деньги, которые мне кидали шахтеры, а когда тетка их находила, она меня била. Но я все равно прятала. Однажды, когда мне было всего пятнадцать, я дала денег старателю из Остина. Все ему отказывали... Мне его стало жалко. Я дала ему тридцать спрятанных от тетки долларов, а потом послала еще сорок.

- Вы с ним после этого встречались?

Она улыбнулась.

- Старателя звали Чарли Рамон, - сказала она спокойно. - Он нашел жилу, продал участок, купил акции "Денвер и Рио-Гранде" и сделал кучу денег.

- А что вы от этого выиграли?

Она посмотрела на Матта.

- Я владею ровно половиной, - сказала она, улыбаясь. - "Уиллард и Кингсбери" не знают этого, Матт. Когда они затеяли со мной драку, они думали, что имеют дело с пустоголовой девчонкой. Я не напрашивалась на драку, но прежде чем все это закончится, именно я стану их владельцем и, по-моему, я хвалюсь впервые.

- Так им и надо. Но будьте осторожны. Уиллард достаточно опасен, но я знаю Кингсбери - он еще хуже.

Она стояла рядом, глядя на удлиняющиеся тени.

- Матт, что вы думаете о Пайке Сайдсе? - неожиданно спросила она. - Вы его знаете?

- Достаточно хорошо.

- На него можно положиться? То есть, его не смогут перекупить?

- Нет. Раз вы его наняли, он - ваш человек, но смотрите не сделайте ошибку. Пайк - это кнут, с помощью которого управляют другими людьми и не больше, но не дай Бог ему самому взять в руки кнут.

- Спасибо, Матт. И еще раз спасибо, что поддержали меня там. Они бы убили меня, Матт. Я это точно знаю. Именно Боб Лонгер и убил бы - как будто случайно.

Он с удивлением поглядел на нее.

- Да, я знаю, что Лонгера наняли специально для этого. Долан ничего не знал. Только Лонгер.

Дилижанс снова тронулся в путь, подняв облако пыли, и покатил на запад. Когда они приехали в Юреку, то увидели, что город процветает. Там было сто двадцать пять салунов, пятнадцать театров и двадцать пять игорных домов, во всех заведениях дела шли прекрасно.

Матт устал. Каждый его мускул требовал отдыха, глаза покраснели от напряженного всматривания в залитую ярким солнцем местность. Когда он спрыгнул с козел у отеля "Коллонейд", Пайк уже помогал сойти Медж Хили.

- Пайк?

Ганфайтер посмотрел на него.

- Они в городе, - сказал Матт. - Им все еще нужна она и ее бумаги.

- Благодарю, - коротко ответил Пайк. - Ты занимайся своим делом, а я займусь своим.

- Не сердись, Пайк, - сказала Медж. - Я очень ценю советы мистера Кобэрна. В чем дело, Матт?

Он подошел ближе, чтобы могли слышать только она и Пайк.

- Снимите комнату, а потом переезжайте в другую. Ставлю что угодно, они за вами охотятся.

- Хорошо, Матт, - она взглянула на него. Ее лицо было скрыто в тени. Рука коснулась его руки. - Спасибо.

Денди Бэрк помог Матту сгрузить ящик с золотом. Они внесли его внутрь и сняли комнату на первом этаже за конторкой.

- Иди поешь, - сказал Бэрк. - А я останусь защищать форт. Принеси сэндвич и кофе, когда пойдешь обратно. Стукни в дверь два раза легко, один посильнее. Я открою, когда услышу твой голос.

Матт отдал Бэрку ружье и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он постоял и огляделся по сторонам. В одном конце коридора находилась дверь в фойе отеля, в другом - дверь вела в переулок. Он подошел к ней, прислушался, затем открыл и внимательно осмотрел улицу. Потом вошел в ресторанчик, где уселся за стол спиной к стене и лицом к двери.

Из ресторанчика он вышел через кухню и заднюю дверь. По дороге остановился у нескольких салунов, просто разглядывая клиентуру. Матт работал шерифом в нескольких городах и мог быстро, одним взглядом, оценить собравшихся.

Идя по улице, он почти автоматически обращал внимание на клейма лошадей, типы повозок и их груз. Любой городской шериф, стоящий своего содержания, мог за несколько минут определить, появились ли в городе чужие, либо путешествующие издалека, либо просто бродяги, даже если этот город был ему незнаком.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука