Пустая

— Нет, Виталина, — меня пронзает тысячи невидимых игл от того, как он произносит мое имя, которое я вновь начинаю ненавидеть. — Ты не сходишь с ума. Приди в себя. Я реален. Неужели ты поверила в мою смерть? Я всего лишь инсценировал свое убийство, предварительно написав завещание, оставив моей девочке деньги, заботясь о ее благосостоянии. Неужели у тебя никогда не возникало мысли, с чего такой, как я, резко изменил завещание, отписав все приемной дочери? Я думал, ты почувствуешь, что я жив. Ведь у нас с тобой такая прекрасная эмоциональная связь. Хотя ты чувствовала. Правда? Ты же знала, что я всегда с тобой, моя маленькая? Ты понимала, что я не отпустил тебя и ты не свободна? Понимала, — утверждает он. Так и есть, вся моя болезнь и страшные навязчивые мысли и есть наша связь, о которой он говорит. Он прав, черт бы его побрал! Прав! Я чувствовала, что он не отпустил меня! — Да, моя хорошая, я следил за тобой, спасибо Эльвире. Не спеши ее осуждать, у всех есть слабости и уязвимые места. — Хоть я и безумно рад нашему воссоединению, но ты будешь наказана. Ты нашла мне замену, Малышка. А я не отдавал тебя никому. Хорошо, что ты собрала чемодан, но твои билеты пришлось аннулировать. Завтра мы вылетим с тобой частным самолетом.

— Нет! Нет! Нет! — повторяю словно умалишенная. Я уже не маленькая девочка и он не сможет мной управлять. Он больше не мой хозяин. Я свободна! Свободна! Дергаюсь вперед, поднимаю с пола большой осколок вазы, направляя его в сторону монстра, угрожая ему трясущимися руками.

— Кажется, ты все же забыла правила, Малышка. Ты не имеешь права голоса. Ты моя собственность, вещь, безвольная рабыня, которая выполняет все, что я говорю. Мне пришлось оставить свою любимую игрушку, но я приехал ее забрать! — последнее слово он произносит, повышая голос, прекращая ухмыляться, сверкая ртутными отравляющими глазами.

— Я не твоя вещь! И я больше не буду выполнять твои приказы! Ты конченный больной ублюдок. Приблизишься ко мне — и я убью тебя! — иду на него с осколком, готовая вонзить в его горло острый фарфор прямо сейчас.

— А мне нравится наша новая игра, Виталина. Старею, наверное, но мне нравится твое неповиновение. Будет очень весело усмирить твою прыть и заново сломать. Это возбуждает еще больше. Ведь ты изменилась и стала такой соблазнительной, — его тон понижается, а голос становится приторно сладким и это означает, что больной ублюдок завелся.

— Беги моя куколка, я принимаю правила твоей игры. Ты убегаешь, я догоняю. Даю тебе фору в час. Но советую за этот час вспомнить все правила и смириться с тем, что ты принадлежишь мне, — произносит он, указывая глазами на дверь.

— Нет! Я больше никому не принадлежу! — кричу я. Подбегаю к двери дергаю ее, постоянно оглядываясь на чудовище, которое продолжает неподвижно сидеть. Справляюсь с замком с третьей попытки и выбегаю из кабинета Эльвиры, который превратился для меня в личную преисподнюю. Выбегаю на улицу, и мчусь куда-то вперед, спотыкаюсь на каблуках. Снимаю их, отшвыривая в сторону не обращая внимания на глазеющих на меня прохожих. Сама не знаю, куда бегу. Но не останавливаюсь ни на минуту, не чувствуя усталости и боли в ногах. Замечаю припаркованные на обочине такси и буквально влетаю в одну из машин.

— В аэропорт! — кричу водителю. ОН аннулировал мой билет, но я куплю другой на ближайший рейс. Все равно куда, лишь бы подальше от моего личного дьявола. Я скорее умру, чем вновь стану его рабыней и окунусь в весь тот ад. Глубоко вдыхаю, пытаясь отдышаться и начать мыслить рационально, не позволяя панике завладеть мной. Но мне страшно. Очень страшно. Он все может. Он не отпустил бы меня, точно не зная, что найдет. Он просто играет со мной. И я должна его переиграть. В аэропорту меня ждало едкое разочарование. Моя карта оказалась заблокированной. И я точно знала, что это его рук дело. Я не могла купить билет, в моей сумке не хватало денег даже на поезд за город. Я могла вернуться домой, но я не хотела ехать в город, потому что знала, что он все равно найдет меня. И все мои попытки сбежать тщетны. Монстр ожил. И теперь не оставит меня в покое, рано или поздно я вновь стану его рабыней.

Я вышла из аэропорта, чувствуя себя сломанной, разбитой и полностью невменяемой. Брела куда-то вперед, босиком, размыто видя окружающую картинку. Била себя по щекам, пытаясь прийти в себя и заставить рационально мыслить или проснуться, в конце концов. Оглянулась по сторонам и увидела, что нахожусь возле небольшой гостиницы при аэропорте. Посмотрела на часы и поняла, что мой час форы давно истек. Выход был только один. И, наверное, он самый правильный. Я стану свободной. Навсегда.