Пустенье

Человек закрывает глаза, не то прячась от настойчивого взгляда Юрга, не то просто пытаясь вернуть себе ускользающие воспоминания о минувших событиях. За закрытыми веками синяя тьма. Плещется и кло­кочет, мешая увидеть главное.
Крики и стоны раненых. Жуткая окоченелость убитых. Дикая скачка и загнанный конь, рухнувший в дорожную пыль с кровавой пеной на губах. Азартные окрики воинов, преследующих его подобно охотничьей добыче. Свист стрел и мучительное касание жалящей стали. Стремительный ток реки под горным обрывом и белая пена на острие бурунов. Синяя тьма.

– Я вспомнил. Вспомнил…

Старик кивает ему, словно понимая его чувства.

– Расскажи мне.

– Зачем?

– Расскажи. Я должен знать о тебе. Я тебя спас.

Человек не открывает глаз, чувствуя, как на смену воспоминаниям пришли слезы. Они словно растопили болтливую память, которая принес­ла боль, во много раз превосходящую телесные страдания.

– Они напали на нас поздно ночью. Наемники. Никого не осталось в живых. Только я успел ускакать. Но они настигли меня в ущелье. Мой конь упал, и я бежал от них через скалы. Но они догнали меня. Я сражал­ся с ними, но они словно издевались надо мной – кололи саблями и ждали, пока я упаду. Им не нужна была моя смерть, они хотели получить мое тело, чтобы сделать одним из них. Когда я это понял, то прыгнул с обры­ва в реку. Они стреляли в меня из луков, но течение унесло меня прочь…

Старик молчит, но глаза его ждут продолжения истории.

– Я не хотел жить, просто боролся с водой, пока были силы, а когда их не стало и я уже пошел на дно, ноги коснулись отмели, и меня вынесло на берег. Синяя тьма обманула, отказалась от меня…

Человек замолчал, потому что каждый вдох стал отдаваться в груди мучительными вспышками боли. Старик протянул ему флягу, сшитую из тонкой выделанной кожи. Человек принял ее и сдергал несколько глотков, чувствуя, как по телу побежала огненная волна. Боль отступила.

– Потом я выполз на камни и упал без сознания. А когда пришел в себя, увидел перед собой двух волков. Они стояли совсем близко, но не подходи­ли, а смотрели на меня, ожидая, наверное, когда я снова впаду в беспамя­тство. Я кричал на них, но они стояли на одном месте. И тогда мне стало все равно, я хотел тишины и покоя, и мне было безразлично, кто мне их даст: волки или синяя тьма на дне реки.

Старик слушал его не шелохнувшись, и только взгляд его утратил остроту и теперь был рассеян, словно он думал о чем-то своем.

– Юрг, а ведь я слышал человеческий голос! Где-то совсем неподалеку, в лесу. Он звал кого-то, и я подумал, что либо схожу с ума, либо это лес­ные духи зовут меня к себе. А потом я снова потерял сознание. Это был ты, Юрг?

Старик улыбнулся:

– Как тебя зовут?

Человек задумался, словно решая, произносить ли вслух имя, от кото­рого он уже почти отказался, вверяя себя речному потоку.

– Мое имя Туан.

Старик заботливо похлопал его по руке.

– Я нашел тебя на речном берегу, Туан. Твое тело было покрыто рана­ми, и ты был похож на мертвеца. Я очень удивился, встретив тебя в тай­ге. Однако никаких волков я не видел.

– Значит, это были духи леса или призраки. Старик встал и неопределенно пожал плечами.

– Тебе нужен отдых. Ты много пережил, и сейчас тебе нужно восста­новить свои силы. Ты должен много спать.

– Я не могу спать. Я теперь, наверное, больше никогда не смогу

спать.
Старик накрывает его второй шкурой – лисьей.

– Сможешь. Твоя память сейчас замолчит. Твой страх уйдет глубоко внутрь, а ты сможешь отдохнуть. Здесь ты в безопасности. Здесь не бывает людей. Уже давно не было. Ты можешь спать спокойно.