Пусти к себе свет (ЛП)

Одежда свыше

– Мы с сестрой Лурдес попросили пожертвование от твоего имени, – сказала сестра Асенсьон. – Все ради благого дела.

Она выложила на обеденный стол горку вещей: синие джинсы, рубашки, футболки, нижнее белье, носки, две пары кроссовок, рюкзак и школьный пенал – все необходимое для семилетнего второклассника, который готовился отправиться в новую школу.

Я посмотрел на одежду и закусил губу, внезапно разволновавшись и ощутив что-то похожее на стеснение.

– Что такое? – спросила сестра Асенсьон, хмурясь на меня сквозь свои толстые линзы.

– Это очень мило с вашей стороны, – вымучил я.

– Ты не выглядишь радостным.

– Нет, я рад, – сказал я.

– Хен, мы лишь пытались помочь.

– Дело не в этом. Просто… Для него это будет иметь такое большое значение. Я и не знал, как дороги детские вещи, пока не попал в магазин. Иисусе! В смысле… в общем, вы понимаете. А в секонд-хенде одежда была такой вонючей и старой… я не хотел, чтобы он это носил.

– В наши дни все стоит бешеных денег. Но из-за чего ты расстроен на самом деле?

Я воспринимал сестру Асенсьон – пусть она и была вдвое старше меня – как сестру. Настоящую. Не как мать. И не как мать-настоятельницу, фигуру авторитетного типа. Она была человеком, который меня понимал. Который слушал меня и любил безо всяких условий. Когда она была рядом, секреты, казалось, сами собой слетали у меня с языка.

– Я сегодня проснулся и в каком-то смысле впал в ступор, – признался я. – У меня дома – ребенок, который завтра отправится в школу. Нет, я знал, что школа скоро начнется, но не осознавал этого. В смысле, по-настоящему. И вдруг… все стало реальностью. И как обрушилось на меня.

– Да, это сложно осмыслить.

– Суд по делам несовершеннолетних выдал мне временную опеку, но оказалось, что все не так просто. Теперь нам надо идти в вышестоящий суд и добиваться постоянной опеки. Я разговаривал со всеми теми людьми, искал его свидетельство о рождении, медицинскую карту и все в таком духе. Я не понимал, насколько все сложно. Это слегка выбивает из колеи.

– Я представляю.

– И потом еще Сара… она доводит меня до безумия, но ведь она моя родная сестра. И я нутром чую, что она уже не вернется, что я никогда больше ее не увижу, что наши с нею дела никогда не наладятся. Кто знает, может она уже умерла.

Я умолк, почувствовав, что сказал слишком много.

Сестра Асенсьон не делала попыток ускорить беседу, не говорила мне, что я веду себя глупо.

– До меня вдруг дошло, – сказал я, – что я не знаю, как надо растить ребенка. Сэм думает, что все это очень весело. Одно большое «ха-ха». Говорит, что мы станем замечательными родителями, и прочую чепуху. Но мне страшно… так страшно.

– Может, по чашечке кофе?

– Я не хочу вас задерживать.

– Глупости. Что мне делать? Пойти домой и собирать с сестрой Лурдес паззл? Ох, знал бы ты, как она надоела мне с этими паззлами. Все не хватает духа признаться, что нет такой вещи, которая ввергала бы меня в скуку сильнее ее скучных паззлов. Но мы ведь монахини. Не то чтобы мы взамен могли пойти, например, на свидание. Да и все равно из нас песок уже сыплется.

Сестра сделала две чашки кофе.

– Господь любит делать сюрпризы, – мягко сказала она, садясь рядом со мной. – Как, по-твоему, чувствовала себя Дева Мария, когда в четырнадцать лет перед нею появился архангел и сказал: «О, кстати, скоро ты забеременеешь, а отцом будет невидимый человек»? Как бы ты объяснил такое родителям? «Папочка, я беременна, но, честное слово, он был невидимкой». Ты можешь себе это представить? Но у Господа есть чувство юмора, и если он завел тебя в подобную ситуацию, то он же и проведет тебя через нее.

– Я знаю, – ответил я.

– Пример так себе, но Хен, что еще тут можно сказать? Я убеждена, что у Господа есть некий план, некая цель, причина, которую мы пока что полностью не понимаем. И скажу тебе откровенно, исходя из того что я слышала, я предпочитаю видеть Иши с тобой, нежели с Сарой. Мне очень жаль, но это правда. Ты только представь. Из всех родителей мира Господь выбрал для этого мальчика не кого-то, а именно вас.

– Не уверен я, что Господь знает, что делает.

– Я тоже, – сказала она со смешком. – Но вещи порой принимают причудливый поворот. Поимей чуть-чуть веры. Я знаю, что нам поможет.

– Что?

– Разумеется, шоколад. Нет такой проблемы на свете, которую нельзя было бы частично облегчить большим количеством шоколада. Есть он у вас?

– Шоколадное мороженое подойдет?

– А Папа католик?

 

Глава 44

Ночь перед школой

Лицо Иши, пока он примерял новые вещи, горело радостным возбуждением. Особенно ему приглянулись черные кроссовки – настолько, что он не снял их, даже переодеваясь в пижаму. Судя по всему, он планировал в них же и спать.

– Пора ложиться, – сказал я, расправляя его постель.

– Дядя Хен, можно мне поспать вместе с вами?

– Ты уже большой мальчик. И должен спать в своей комнате.

– Ну пожалуйста.

– Ты должен спать у себя, мой хороший.

– Ну пожалуйста. Мама мне разрешала.

– Я не твоя мама.

– Дядя Хен, ну пожалуйста.

– Но почему?

– Мне страшно.

– Чего ты боишься?

– Не знаю.

– Ты должен спать у себя.