Пустой человек

Настойка в графине, искрящемся глупой игрой света на хрустальных гранях. Мясо и рис – на серебристых тарелках. Ножи, вилки, палочки с гравировкой «Feneron expedition 2». Все с претензией на дорогой ресторан, ради того же пресловутого уюта. И приличные деньги за экспедицию там, дома. Вряд ли только они понадобятся двоим оставшимся, не говоря о пятерых ушедших.

Выпили молча. Как обычно и бывает, пошел откат – все произошедшее только сейчас полностью поместилось в головах, расцвело чертополохом: сигнал бедствия от Бо, спешное возвращение от Скалы, поиски живых.

Напрасные поиски. Форпост погиб мгновенно, в этом, единственном уцелевшем куполе, стоявшем чуть в стороне, на беду никого и не оказалось. Переходы в два соседних Бо перекрыл, когда понял, что никто не бежит спасаться, так они и стоят теперь оборванными рукавами. А на месте остальной станции… Считай, ничего. Развалины. И на пару километров севернее – они с глайдера видели – такое же поля боя: ямы, провалы, разломы. Но там и не было никого, может, пара бродячих витавров, их особо не жаль.

Бессмысленные звери. Тупые. Только глаза красивые – голубые, навыкате, а сами – просто когтистые меховые шарики разных размеров. Кто с крупную собаку, а кто – и с белого медведя. Помесь земной росомахи с асторским бреккатом, если на вид. Зубастые, наглые. Безмозглые твари на унылом ледяном шарике, который отнял у него Мари.

– Джо… – тихо спросил охранник. – Что делать будем? Двоим не выжить.

– Монету бросим, – после паузы, допив бокал, ответил Джонатан. – Орел – тебе в ящик лезть, решка – мне. Или наоборот. Не важно.

Кают-компания, метко прозванная так покойным капитаном, погрузилась в тишину. Только треск имитации камина, да и тот Бо, повинуясь своим сложным алгоритмам, уменьшил почти до нуля. Полукруглый свод комнаты отсвечивал всплесками нарисованного пламени. То блеснут полки с посудой, то вспыхнет блик на корешках книг. Часы еще тикают, круглые, со стрелками, как в фильмах эпохи Первых Полетов. Окон только не было, да и на что там смотреть, на лед?

– Если… – Маркус откашлялся. – Если я останусь, что мне одному делать?

– Ждать помощи. Какие тут еще варианты.

– Я не про то. Ты-тои один можешь работать. Скала на месте, летай да изучай. Без меня как-нибудь управишься, кроме витавров здесь нет никого. Отстреляешься, если что. От кого тебя еще охранять?

– Дурак, что ли? – прямо спросил Джонатан. – Я вроде как ценнее тебя получаюсь? Хватит. После ужина жребий кинем. Так оно честно будет, а Скала… Прилетят другие, изучат. Когда-нибудь.

Маркус отпил и замер с бокалом в руке. Задумался? А нет, продолжил:

– Ты вот спросил насчет фамилии, я тебе все тогда расскажу. Меня из семьи выгнали. Я же потомственный охранник, шестой дан комбо и все такое, с детства еще.

Джонатан вытер лицо. Ему было жарко: теплый свитер, да и настойка… Шестой дан?! Парень может его в узел завязать, не приходя в сознание. Мизинцем левой ноги.

– За что выгнали-то?

Пятнадцать часов до Гонга, почему бы не поговорить. После при любом раскладе не придется. Что так, что эдак.

– Погиб мой подопечный. По моей глупости и погиб, хотя сам был виноват. Так вышло.

– А чего выгонять, если он сам… виноват?

– Кодекс, Джо. Такой у нас кодекс. Если бы и я погиб с ним, тогда нормально, а так – изгой. Десять лет с тех пор на Эвелин ни ногой, сперва частная охрана на Ганимеде, в шахтах, потом вот – космофлот. Что умею, то и делаю.

Он отпустил бокал и у самого пола, словно играясь, поймал его второй рукой. До такой реакции Джонатану было как до Земли на трамвае. В горку.

– И как это связано с нашим жребием?

– Да как… Больше я ошибки не допущу. Хватило одного раза. Тебе дальше жить, а мне… В конце концов, может и брешут про Гонг. Можно его пережить не в саркофаге. Заодно и проверим, послужу науке.

Джонатан собрался было встать, поспорить в своей любимой манере – размахивая руками, как у доски в университете, бросая недовольные взгляды на студентов. Доктор наук все–таки, кафедры в двух земных академиях и одной марсианской. Даже воздуха в грудь набрал для стартовой фразы, но промолчал.

И не вскочил, и выдохнул без звука.

Может, согласиться, да и все? У человека вот – кодекс, а у него – Скала. Сенсация вселенского масштаба, наиболее сложная загадка для науки за все времена, петроглиф века. Хоть что-то понять в гигантской схеме, неведомо кем вырезанной на черном камне, в сложнейшей картине, где один видит лица, другой – математические формулы, а некоторым мерещатся звездные карты. Хоть что-то. Это даже не премия Маска-Хокинга, это мировая слава и память в веках. Все лучше, чем под влиянием Гонга сварить себе мозг.

Черт, не о том он сейчас. Совсем не о том.

– Нет уж, – выдавил он из себя. С трудом и позже, но заставил-таки: – Бросим монету, а там кому повезет.

Маркус пожал плечами, ничего не сказав. Согласился или будет настаивать на своем, но позже – кто его знает. Закрытый человек.

– Четырнадцать с половиной часов до Гонга, – сообщил Бо. – Для кого готовить саркофаг?

– А есть разница, дурень? – огрызнулся Джонатан и осекся. Дожил, ругаться с искином…