Пустой дом

Тимофей и Пал Палыч молчали. После продолжительной паузы Гергиани глуховатым голосом спросил:

— Саша, и сколько всего убитых было?

Александр Семёнович сделал глоток из чашки, поставил её на стол, и уточнил:

— Жертв со схожим способом убийства у следователя набралось тридцать два.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Глава 3

Часть вторая. Поиск

На долгое время в кабинете повисла тишина. Тайгарск — город небольшой, провинциальный, как говорится: «все друг друга знают» — кто-то с кем-то в одном классе учился, с другим в одной группе в институте, в каком-то случае рядом работал, а с третьим — жил в одном доме. Любое событие эхом прокатывалось моментально по всем городским кухням и лавочкам у подъездов. Если где-нибудь происходила драка с участием минимум четырёх человек, об этом могли судачить целый месяц. Но о таком событии, как орудовавший в родном городе серийный убийца-маньяк, из присутствующих не слышал никто. Чтобы принять это сообщение, и оформить его в сознании как свершившийся факт, требуется время. И самое главное — возникает необходимость объяснить самому себе целесообразность в стремлении одного человека лишить жизни более трёх десятков живых душ посторонних людей, которые явно не мешали убийце заниматься решением вопросов личного жизнеобеспечения. Кому, и чем могут помешать привычные уличные бомжи настолько, что у него может возникнуть неудержимое желание уничтожить их как отдельный вид человека?

Трое взрослых людей, сидевших друг напротив друга, не проронили ни одного слова в течении следующих нескольких минут после сказанного отставным полковником милиции. Не верить ему оснований не было, но само принятие факта существования на давно обжитой и привычной территории проживания подобного монстра никак не укладывалось в голове. Первым молчание нарушил Пал Палыч:

— Может кто перекусить хочет? Зуля, подойди пожалуйста!

Помощница появилась в дверном проёме, вопросительно взглянула на шефа — увидев её, тот спросил:

— Зуля, свежая выпечка есть какая?

Не обращая внимания на их диалог, Тимофей обратился к Чащину:

— Это всё точно, Александр Семёнович?

Отставной полковник покачал головой, с укоризной глянул на него:

— Тимоха, у меня фамилия — Чащин, а не Чехов. С чего бы мне сочинять?

Тем временем Пал Палыч махнул поварихе рукой, и негромко добавил:

— Не надо, ладно. Принеси орехов ещё, да свежего чая сделай, пожалуйста.

Палинский, продолжая разговор с Чащиным, задал ещё один вопрос:

— А больше ничего не удалось выяснить?

Помешивая в чашке, Семёныч пожал плечами:

— Тимоха, это ведь всё не так просто — ты пойми правильно, мне чудом удалось найти там вот только этот рапорт об объединении нескольких дел в одно. Можно сказать — просто повезло. Я ещё покопался немного, но, судя по всему, эта следовательская инициатива развития не получила. Ну, то есть начальство не дало ходу. А по каким причинам — на это, естественно, документы не составляются. Можно только поговорить с участниками.

— А это кто будут?

— Ну кто — следователь, опера, лучше всего, конечно, с начальником бы поговорить, но уже, наверное, никого в живых не осталось. А самое главное — дела нет в наличии! Это о многом говорит. С хранением документов у правоохранителей очень строго поставлено — постоянный контроль, учёт. За нарушение инструкции по хранению — до уголовки, сразу! Я поэтому в шоке и был, когда обнаружил пустое место в журнале. Тут без высших сил не обошлось, явно.

— Каких ещё сил? — уточнил Тимофей.

Чащин опёрся о стол руками, и принялся объяснять:

— Ну вот сам посуди, Тимофей Олегович — по завершению всех положенных мероприятий, когда следствие по тем или иным причинам завершается, следователь окончательно сшивает документы положенным образом в тома, и сдаёт дело в охраняемое вооружёнными дежурными место. Акт передачи дела в архив подписывается начальником УВД — без его визы его туда не примут. При приёме дело регистрируют в спецжурнале, где следак обязан лично расписаться. Если впоследствии дело кому-то выдаётся, то только по письменной резолюции начальника на запросе, по-другому не происходит — проверки происходят регулярно, и без объявления. Дежурный против инструкции не пойдёт — могут уволить, а если что, то и к уголовке привлечь. Смысла не оформлять выдачу нет. Выдаётся дело тоже очень строго — в журнале всё записывается; дата выдачи, основание, кто получает, и его личная подпись. И всё это подтверждается подписью дежурного. Так что просто так дела не исчезают.

Тимофей тряхнул головой:

— Но ведь исчезло! Что там, День анархии праздновали?

Семёнович усмехнулся:

— Да нет, конечно. Просто это значит, что начальник лично сходил в спецхран, лично дело забрал, и лично всех вокруг на хрен послал. Так что не зря опер Афанасьеву советовал забыть про этот домик. И лучше всего тебе точно также нужно поступить — забудь и успокойся! Я же тебе сказал — в этом деле о пропаже дела без высших сил не обошлось! Пал Палыч, а ты что думаешь?

Гергиани несколько раз покивал головой, и обратился к Палинскому: