Пустой гроб

— Да, конечно, — прервал его Себастьян Перрон, — вы правы, Доминик… В суде на столах непременно должны громоздиться дела. Отправление правосудия — дело долгое, потому как громоздкое, но так уж повелось: наше ремесло не терпит торопливости, главное — вынести справедливый приговор.

На сей раз Доминик остался доволен тирадой председателя.

— Золотые слова, — подытожил он.

Потом осведомился:

— Желает ли господин председатель, чтобы я помог ему облачиться в мантию?

— С какой стати, — удивился Себастьян Перрон, — я ведь сегодня не заседаю и пришел, чтобы поработать в своем кабинете.

— И впрямь, — спохватился судебный исполнитель, — совсем я потерял голову; покорно прошу извинить меня, господин председатель.

Он тотчас испарился, отправился по своим многочисленным обязанностям, границы которых никто не взялся бы определить.

Как только он вышел, лицо Себастьяна Перрона, на миг озарившееся веселой улыбкой, вновь приняло тревожное выражение, не покидавшее его уже дней десять…

С некоторых пор Себастьян Перрон полностью переменился. Первыми спохватились коллеги, которые сначала шептались об этом потихоньку, потом заговорили в открытую.

Что случилось с председателем палаты? Какое-то недомогание, болезнь?.. А, может, у него не все ладилось дома — отсюда и этот вечно озабоченный вид, это всегда обеспокоенное, измученное лицо?

В действительности же Себастьян Перрон утратил былую свою веселость с того самого дня, когда, казалось бы, к взаимной радости он вновь обрел Мариуса, который в глазах всех слыл другом его детства и которого сам он, без тени сомнения, почитал таковым.

Оставшись один, Себастьян Перрон рассеянно смотрел на скопившуюся груду дел, даже не думая приступать к работе.

Он расхаживал взад и вперед по огромной, строго и без вычурности декорированной зале, служившей ему личным кабинетом; едва ли не в двадцатый раз за утро он повторял одно и то же:

— Все это очень необычно, в высшей степени странно и внушает тревогу… Как Мариус, нарушив свое обещание, до сих пор не подает вестей?

Председатель палаты хмурил брови, кривил рот, до боли кусая губы.

— Между тем, — продолжал он, пытаясь уцепиться за краешек надежды, — если бы новости были плохими, он давным-давно известил бы меня. Тогда что же?.. Нет новостей — добрая новость? И все-таки не мешало бы получить конкретные сведения.

Каких новостей ожидал Себастьян Перрон? Что за миссию доверил он человеку, которого считал старинным своим приятелем Мариусом и который на самом деле был таинственным санитаром Клодом, нанятым в лечебницу профессором Полем Дро под настойчивым нажимом финансиста Миньяса?

Внезапно Себастьян Перрон был вынужден прервать свои размышления.

Постучав в дверь и так и не дождавшись разрешения войти, в кабинете появился судебный исполнитель Доминик.

Он принес печатный бланк, на котором стояла красная чернильная печать первого председателя гражданского суда, непосредственного начальника Себастьяна Перрона.

— Неприятная новость, господин председатель, — доложил Доминик.

Вид у него был такой расстроенный, что Себастьян Перрон заволновался.

— Вы пугаете меня, Доминик, что случилось?

Доминик протянул ему документ за подписью первого председателя.

— Вот в чем дело, — пустился он в объяснения, — вы ведь знаете, что бракоразводными делами в четвертом отделе вашей палаты обычно ведает судебный уполномоченный Бурниш. Так вот, нам только что сообщили, что Бурниш попал в автомобильную катастрофу и то ли вывихнул, то ли сломал ногу, короче, его препроводили домой и работать он не может.

— Бедняга Бурниш, — воскликнул Себастьян Перрон, — мне искренне жаль его.

Тоном еще более серьезным Доминик продолжил:

— Само собой, ситуацию Бурниша не назовешь веселой… но ваша, господин председатель, тоже не из приятных…

— Господи! О чем вы? — спросил Себастьян Перрон.

— Разве господин председатель не прочел бумагу, что я принес? — осведомился Доминик.

— Нет еще, — ответил Себастьян Перрон и машинально стал ее просматривать.

Желая избавить председателя палаты от малоприятного чтения, судебный исполнитель в двух словах пояснил:

— Дело в следующем: полагая, что в настоящий момент все очень загружены, господин первый председатель поручает господину председателю палаты Перрону заняться сегодня бракоразводными делами.

Себастьян Перрон хлопнул кулаком по столу:

— Ну нет, уж это слишком! Неужто меня считают здесь за ломовую лошадь? Полагают, что я могу заменять всех подряд, выполнять самые невероятные поручения? Выходит, недостаточно, что трижды в неделю я веду судебные заседания, каждый день по четыре часа работаю здесь в кабинете, так теперь еще вздумали, что я, председатель палаты, заменял простого судью…

Тут, взглянув на возмущенную физиономию своего собеседника, Себастьян Перрон чуть не поперхнулся.

Сложив на груди руки, искренне преданный традициям Доминик ошалело взирал на Себастьяна Перрона.