Пустой мир. Сестры (СИ)

Кроме этого, рабы использовались не только как дешевая рабочая сила, но и в самых разных сферах, насколько хватало фантазии их владельцам. Рабами набивали публичные дома и частные гаремы, их использовали в качестве подопытных в различных лабораториях, в качестве живых мишеней или спарринг-партнеров в тренировочных боях. Рабов продавали на убой и на прокорм редким тварям, специально натаскиваемым на вкус и запах человеческого мяса. Их же использовали в качестве слуг в богатых домах или на грязных работах в качестве более дешевой и легко заменяемой силы вместо сервисных дроидов. В общем, везде, где роботы и дроиды ценились гораздо выше, чем живые люди, рабы их с легкостью заменяли.

С подобным спросом рынок работорговли процветал. Крупные отряды работорговцев нападали на небольшие конвои и поселения дикарей, отбирая всех, кто мог сгодиться на продажу, и убивая тех, кто пытался оказывать сопротивление. Стариков, инвалидов и маленьких детей, которых было слишком сложно продать, обычно либо бросали в диких пустошах, либо убивали, считая даже такое отношение гуманным.

Существовали целые невольничьи рынки, порой достигавшие огромных размеров, куда стекались работорговцы и потенциальные покупатели со всего сектора, а счет проданных рабов шел на десятки тысяч. Порой торговля была настолько активной, а товар настолько разнообразным, что раба от хозяина отличали исключительно по наличию ошейника. Сложно даже представить, сколько загубленных и уничтоженных человеческих жизней проходило через такие места, но работорговцы никогда не отличались гуманностью, и еще реже их интересовало что-либо, кроме денег. Подобное ремесло делало их настоящими бессердечными чудовищами, способными на любые подлости и не видящих в живых людях ничего, кроме потенциального товара.

За это работорговцев ненавидели. Ненавидели слишком многие, чтобы их ремесло можно было называть спокойным. Многие команды пиратских кораблей и наемных группировок формировались из бывших рабов, каким-то образом сумевших выбраться, но навсегда запомнивших кому обязаны своими сломанными жизнями. Они редко охотились на работорговцев намеренно, но при встрече не оставляли им ни малейших шансов на выживание. Гораздо страшнее были различные организации и рыцарские ордена, по мере своих сил пытавшихся нанести урон рынку работорговли. Боевые крейсеры рыцарей нередко устраивали засады на ведущих к крупным невольничьим рынкам торговым путям. Рыцари перехватывали набитые рабами транспорты, вырезая экипажи от первого до последнего человека. Ни переговоров, ни пленных, ни какой-либо надежды на спасение они не давали, способные преследовать работорговцев неделями, порой совершая рейды даже на сами рынки или их крупные базы. А военизированные структуры вроде Братства Свободных Мечей и вовсе поставили своей целью истребление работорговли, тратя на это огромные ресурсы, начиная от перехвата невольничьих конвоев и заканчивая нападениями на анклавы, которые работорговцы использовали в качестве опорных пунктов. Это была настоящая война, необъявленная и бессмысленная, поскольку ни одна из сторон в ней не могла даже и на шаг приблизиться к победе, но от того не менее кровопролитная.

Рейвен ненавидела работорговлю всей душой. В ее родном городе официально она была запрещена, что все же не мешало процветать невольничьему рынку на нижних уровнях и в глубине фавелл, сбивавшихся у оснований городских небоскребов. К несчастью, у работорговли в городе было немало сторонников, особенно, среди высших чиновников, получавших на этом огромные прибыли, и порой даже сами покупающих рабов в качестве живых игрушек для собственных утех. И все же, это не мешало силам внутренних войск вести с работорговцами жестокую войну на истребление, пытаясь перекрыть каналы поставки рабов с Пустошей и наконец-то разрушить уже сложившуюся торговую сеть. Там, на нижних уровнях, значок полицейского автоматически делал человека мишенью для любого, у кого с законом были проблемы, а такие составляли абсолютно большинство населения в трущобах и фавелах города. Каждый рейд на точки работорговли оборачивался жестокими перестрелками, практически никогда не обходившимися без потерь со стороны сил правопорядка.