Пустой трон Одиссея

— Она такая милая! Маме нравятся ее рассказы. Я давно не видел, чтобы царица смеялась от счастья. Габриэль очень много знает об отце и его приключениях.

Зена увела мальчика в дальний конец зала. Прихватив несколько подушек, она бросила их у стены и вытянулась там же, указав пареньку на пол рядом с собой. Телемах тоже взял подушку и, устроившись у Зены под боком, снова заговорил:

— Ты знаешь, как Одиссей победил волшебного немейского льва? А как он проник в подземное царство и похитил трехголового Цербера? От самого берега Стикса! А как…

— Я все это слышала, — перебила Зена. Еще бы ей не слышать. Она знала даже больше: все эти подвиги совершил Геракл, а не Одиссей. «Надеюсь, Телемах не узнает правды, — подумала воительница. — По крайней мере, в юности. Хорошо, что Габриэль поболтала с Иолаем, пока я спасала Прометея. Габриэль правильно сделала. Ей это всегда удается. Глаза мальчишки сияли. Может быть, когда вернется его отец и расскажет свои истории, Телемах не вспомнит сегодняшний вечер. Если доживет до этого часа». Зена заговорила о другом:

— Твоя мысль неплоха. Правда, окажись на моем месте враг, ты бы погиб. А если ты умрешь, кто защитит твою мать?

Мальчик побледнел:

— Прости.

— Не извиняйся. Ты жив. И я уже сказала, что твоя идея верна, но над ней надо поработать. Я покажу тебе, как напасть на врага и не получить ножом под ребра. Я научу тебя всему, на что хватит времени, — Телемах хотел было заговорить, но воительница подняла руку. — Может, этого мало, но здесь творится слишком много безобразий, и у меня уйма дел. Ты молод и ловок в движениях. Это хорошо.

— Моей матери это не понравится.

— Я уже говорила с ней. Кажется, она все поняла. Но пока не вернется Одиссей, ты — все, что у нее есть. Если он никогда не вернется, ты будешь единственным напоминанием об отце. Тебе от этого не легче, верно? — Телемах мрачно помолчал и качнул головой. — Завтра я поговорю с ней опять, а теперь слушай. Каждый день, пока мы не расправимся с Драконтом, ты будешь видеть меня во дворце. Тебе может показаться, что я на их стороне, но это не так. Я знаю почти всех воинов в лагере и сделаю все, чтобы они мне поверили. Мои поступки могут тебе не понравиться.

— Я… Хорошо.

— Если наши пути пересекутся и ты захочешь мне перечить, на здоровье. Драконта ты ни в чем не убедишь, он хитер. Но большинство его солдат гораздо глупее.

— Их много, сотни две, — невпопад ответил Телемах.

— Знаю.

— Если тебя убьют, что будет с моей матерью?

— Меня не убьют. Я не собираюсь начинать здесь войну. По крайней мере, в открытую. И проигрыш тоже не в моих планах.

— Что ты намерена делать? Зена пожала плечами:

— Пока не знаю. Посижу здесь и немного подумаю. Иди спать.

На секунду ей показалось, что Телемах хочет поговорить еще, но он кивнул, поднялся и отбросил подушку. Она упала на стул Пенелопы у ткацкого станка, царевич бросил грустный взгляд в сторону маленькой комнаты и вышел на балкон. Чуть погодя Зена услышала тихий шорох, и наконец все стихло.

В зал вошла прислужница царицы. Сняв с руки желтое покрывало, она набросила его на постель и удалилась. Мгновение спустя в покоях появилась Пенелопа, облаченная в одеяние того же цвета. Зена поднялась.

— Воительница, — мягко начала царица и бросила взгляд на Габриэль, убеждаясь, что девушка спит. Пенелопа прошла через комнату и опустилась на резной стул. — Где мой сын?

— Ушел к себе.

Царица слабо вздохнула, закрыла глаза и покачала головой:

— Ну, хорошо. Его комната этажом ниже. Не люблю, когда он так спускается, но ничего не могу поделать. Он научился этому в восемь лет, — женщина взглянула на неподвижную и молчаливую воительницу. — Не надо слов, я знаю, что ты обо мне думаешь. Сегодня я сказала себе, что Телемах уже не ребенок. Я позволю тебе его обучать. Габриэль много рассказывала о тебе.

— Неудивительно, — пробормотала Зена. Царица на минутку повеселела:

— Твоя подруга очень мила. Я давно не принимала такую приятную гостью. С тех пор, как муж отправился на войну, в Итаку почти никто не заезжал. И вот появились эти… — Пенелопа немного помолчала. — Я не буду ограничивать Телемаха. Но когда я увидела его лицо и разбитый кувшин… Я не сдержалась.

— Все начинается с решения. Я и не ждала, что вы изменитесь в одну ночь. Царевич знает, почему вы его оберегаете.

— Да? — Пенелопа вдруг зевнула, прикрыв рукой рот. — Ты, наверное, думаешь, что, сидя здесь взаперти, невозможно измучиться? Бывало, я обходила весь остров и часами гуляла, не замечая усталости. Но с тех пор, как дворец захвачен, я чувствую, что силы покинули меня.

— Страх изматывает, — сказала Зена. — И вам, наверное, плохо спится. Ступайте, ложитесь. Я постою на страже.

— Спасибо, — просто ответила Пенелопа. Легкой, молодой поступью она прошла через комнату, устроилась на постели и, укрывшись тончайшей тканью, закрыла глаза. Воительница отошла на свое место у стены, потерлась о нее плечами — стена оказалась шероховатой — и устремила взгляд в темный потолок.

— Что же теперь? — проговорила она.