Пустошь (СИ)

– Действительно, я ничего о тебе не знаю, кроме твоего диагноза, и того, что твой отец очень богат и влиятелен, раз смог найти для тебя здесь место.

– Отцу по хер на меня.

– Ты ошибаешься, – качнул головой Орочимару и встал из-за стола, подходя к Саске.

Парень сидел на спинке массивного кресла, беззастенчиво поставив ноги на мягкую сидушку. Но, кажется, это совершенно не смущало доктора.

– Если бы ему было… всё равно, – тактично начал Орочимару, – ты бы сюда не попал. Здесь есть хоть какой-то шанс…

– Разве врачи вроде тебя не должны излучать волны позитива и убеждать всяких калек, что их ноги обязательно отрастут?

Орочимару пожал плечами. Как заметил Учиха, этот жест стал для мужчины чем-то вроде привычки, но смотрелся странно. Так обычно делают неуверенные в своих поступках и словах подростки, но не интеллектуалы вроде него. В том, что Орочимару получил отличное образование, Саске не сомневался. Различные дипломы, награды, висевшие на стене за письменным столом, здесь были ни при чём. Этот высокий мужчина с прямыми чёрными волосами, убранными в аккуратный хвост, распространял вокруг себя какую-то холодную ауру образованной сдержанности. Такая бывает или у аристократов, или у обладателей ума поразительной силы.

– Я предпочитаю говорить своим пациентам правду.

– А если бы я был чувствительной девицей и повесился на первом же дереве? От твоей правды.

– Меня бы уволили и, скорее всего, лишили права лечить, – как-то странно весело улыбнулся Орочимару. – Но ты ведь не девица.

Учиха фыркнул. Сказать ему было нечего, поэтому он предпочёл вновь отвернуться к окну, наблюдая, как какая-то девушка неспешно прохаживается по аллее.

– Твоя болезнь предполагает ряд… неудобств. Я могу рассказать…

– Зачем? Я сам вскоре узнаю.

– Чтобы это не было шоком для тебя.

– Я же не девица, – язвительно припомнил парень, оборачиваясь к доктору.

И вновь этот жест.

– Мне нужна новая одежда, – твёрдо заявил Саске, спрыгивая с кресла.

Когда ноги ударились о пол, в голове неприятно отдало болью, словно мозг хорошенько тряхнуло в черепе.

– А то в этом вашем больничном дерьме я чувствую себя бомжом с улицы.

– Я сообщу твоему отцу, – обронил Орочимару, записывая что-то в блокнот.

– Уйти мне отсюда не дадут – я правильно понял? – бросил Учиха, уже готовый покинуть кабинет своего врача.

– Нежелательно. Твой отец будет очень против прерывания лечения.

Закатив глаза, Саске прорычал что-то бессвязное в потолок и вышел из кабинета, хорошенько хлопнув дверью. Конечно, Орочимару был ни в чём не виноват: он лишь выполнял свою работу главного надзирателя, но от этого Учихе легче не было. Хотелось вырваться из этого зловонного места, вдохнуть воздух, в котором нет этого приторного запаха лекарств.

***

Итачи спалось отвратительно в последние дни. Его терзала совесть за то, что он так и не съездил к Саске, не объяснил ему всю ситуацию. А тот, наверняка, уже надумал себе всякого.

Парень вздохнул, отпивая из чашки терпкий чай, с какой-то злостью глядя на визитку клиники, лежащую на столе. Пёстрая картинка, изображающая крыло здания и сад, золотистая надпись и телефон чуть ниже. Где-то там злится на него его младший брат. Звонок в дверь оторвал его от размышлений. Машинально сунув визитку в карман джинс, Учиха взглянул на часы и поднялся из-за стола.

Он никого не ждал в это время, а родителей не было дома. Возможно, это какие-то курьеры со своей никому ненужной дрянью?

– Карин, – удивлённо выпалил парень, открыв дверь.

Стоящая перед ним девушка приветственно махнула рукой и, не особо церемонясь, вошла внутрь, отталкивая Итачи с прохода.

– Я к Саске, – заявила она, направляясь к лестнице, но Учиха резко ухватил её за плечо, останавливая.

– Его нет.

Невысокого роста девушка представляла собой ту ещё занозу в месте чуть пониже спины. Ещё год назад она привязалась к его младшему брату, и понадобилось много времени, чтобы та перестала дежурить у них под дверью, выжидая Саске.

Карин, поправив вызывающе красные волосы, удивлённо вздёрнула такие же яркие брови:

– А где он? На телефон он не отвечает.

– Он и раньше тебе не отвечал, – выдохнул Итачи, складывая руки на груди и прислоняясь плечом к стене.

Его взгляд лениво скользнул по девушке. Она была, как всегда, верна своему вкусу, который требовал от неё оголять все возможные аппетитные для мужских глаз места. Но степень открытости её нарядов варьировалась между: относительно приличными и кричаще вульгарными. Последние она предпочитала надевать, если впереди маячил пусть и туманный, но шанс встречи с Саске. Наверняка короткая джинсовая юбка, которую можно было бы спутать с поясом, чёрные колготки и пёстрый топ, открывающий прелестный животик сей молодой особы, вызывали слюноотделение не у одного мужчины. Хотя Итачи заметил, что его младшему брату глубоко наплевать на то, что надето на этой разукрашенной хорошенькой кукле.

– Спасибо, что напомнил, – шикнула Карин, уставившись на парня карими глазами. – Так где он?