Читаем Пустошь (СИ) полностью

Наруто не знал, сколько так просидел в полном молчании на холодном кафельном полу. Время текло мимо. Секунды били по телу крупными осколками льда, а минуты стягивали вены и мешали крови течь по ним.

Вернувшийся домой Нагато первым делом заметил, что Пэйн не отходит от двери ванной. Красноволосого прошило волнением, и он бросился к ней, открывая. Взгляд панически скользнул по густой темноте, а потом выхватил бледный силуэт, что сгорбился на полу, обхватив колени трясущимися руками.


- Наруто? - выпалил парень, опускаясь рядом с блондином и укладывая руку ему на плечо. Узумаки, дрожа, повернулся на голос, и Нагато мысленно ругнулся: почти поджившие царапины на лице Узумаки словно бы расширились и из них вновь сочилась яркая кровь, что уже накапала на футболку парня.


- Что ты делаешь? - выдохнул красноволосый, беря в руку ладонь Наруто и разжимая холодные пальцы. Из них выпало лезвие и с печальным звоном опустилось на кафельный пол.


- Нагато, - дрожащим голосом выдохнул Узумаки. - Я, кажется, сломался. Я…тряпка. Я не могу так…


- Всё будет хорошо…


- Я согласен, - уверенно кивнул Наруто.


Нагато замолчал, зло уставившись в голубые глаза. Он всё понял.

Но…Наруто, чёрт тебя дери, почему ты согласился?!


- Я хочу не чувствовать.


========== Глава 8. Кома. ==========


Глава 8.

Кома.


«Есть в близости каждой предвестники смерти:

Увядшие листья, поникшие ветви,

Погасшие взгляды, безвольно упавшие руки.

Ты ещё говоришь, но теряется ясность.

Меня поглощает тяжёлый и вязкий

Туман, сквозь который с трудом пробиваются звуки».

Fleur - Кома.


Странный сон, не менее странное пробуждение. Наруто показалось, что он и не засыпал вовсе: усталость ударила по расшатанным нервам. Или не усталость?

Узумаки с тяжёлым вздохом перевернулся на спину, прикладывая ладонь ко лбу в тщетной попытке унять жар.

Больными, горящими глазами он обвёл пустую комнату. Лежащий на полу Пэйн заинтересованно поднял морду, смотря на проснувшегося парня.

Вяло улыбнувшись псу, Наруто встал со скрипнувшей раскладушки. Обхватив себя одной рукой, он медленно направился прочь из комнаты. Ему показалось, что где-то на кухне он слышал голос Нагато и звон кружек, но, войдя в небольшую комнатку, пропахшую кофе, парень увидел лишь пустоту и записку на столе под тарелкой с бутербродом.

От одного лишь взгляда на еду чуть не замутило, и Узумаки торопливо отошёл к окну, выглядывая на хмурую улицу. Там срывался дождь. Пока мелкие, но частые капли стучали по стеклу, делая его похожим на инкрустированный кристаллами хрусталь.

Он ничего не чувствует…

Пальцы прошлись по стеклу, стирая холод и делясь собственным. В голове была полнейшая каша из пережёванных горячих мыслей, в ушах звенело, а сердце странно ухало в груди, будто бы Наруто перепил кофе.

Но он ничего не чувствовал, кроме нарастающей внутренней дрожи.

Пришлось вновь отойти от окна, потому что пасмурный свет начал больно резать глаза. Остановившись у стола, Узумаки опустил взгляд на оставленную записку и подтянул её к себе пальцами, пробежался взглядом по ровным буквам.

Нагато сообщал, что вышел в магазин и вернётся через час.

Смяв бумажку, Наруто запустил пальцы в волосы, ероша их и пытаясь проснуться. С каждым днём это было сделать всё труднее и труднее, а мозг в голове упорно превращался в кашу.

Неделя.

Неделя прошла с того момента, как он в последний раз видел Саске.

«Ну, вот…опять», - пронеслось в голове.

Он опять думал об Учихе, и спастись от этих мыслей можно было только одним способом.

Отбросив скомканный в шарик листок, он, шаркая тапками по полу, направился в ванную. Потребовалось несколько секунд, чтобы дрожащие пальцы сумели отодвинуть щеколду и дверь открылась. В лицо пахнуло запахом сырости и порошка, руки ухватились за раковину, удерживая наполняющееся дрожью тело.

Наруто включил воду, стараясь не смотреть в зеркало, зная, что там увидит. Он чувствовал свой собственный взгляд, будто бы отражение, застыв навеки, смотрело на него из-за этой тонкой границы.

Оно смотрело и требовало ответить на взгляд. Оно хотело, чтобы Узумаки встретился с тем страшным, поселившимся на дне его зрачков.


- Я не буду, - тихо выдохнул блондин, в который раз намыливая руки. Зачем, если они и так были чистыми? Мыло, повинуясь неведомой силе отражения, выскользнуло и запрыгало по раковине, легко перемахивая через её бортик и исчезая где-то во тьме под ней.


Смыв пену с рук, Наруто тяжело выдохнул, выключая воду и наклоняясь, чтобы достать мыльный кусок. Не удержался на ногах и, привалившись спиной к стене, обессилено съехал по скользкому кафелю.

Рука зашарила под раковиной, натыкаясь на крышки из-под зубных паст, на какие-то выстроенные в ряд флаконы очистительных средств и пальцы внезапно сомкнулись на тонком пластмассовом тельце. Сердце застыло, по коже побежали мурашки.

Было страшно подносить руку к лицу, страшно смотреть на зажатый в пальцах шприц, словно бы реальность стеганула по глазам.

Вот оно, Наруто. Это то, что ты делаешь с собой.

Ты, а не чужой человек с улицы, которого можно осудить за то, что он спускает свою жизнь в унитаз.

Ты, Узумаки, подсевший на это варево…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее