Читаем Пустошь (СИ) полностью

- Ты пришёл за Наруто? - сухо спросил красноволосый, даже не пытаясь вырваться из рук парня. - Он там…


Саске проследил за взглядом Нагато и, брезгливо отпустив его картонное тело, вошёл в уже знакомую комнату.

Это всё уже когда-то было. В другом, безумном сне…

В самом углу дивана сидела какая-то женщина, на которую брюнет внимания не обратил, уставившись на лежащего на раскладушки Наруто. Блондин даже на вид казался холодным и каким-то безжизненным. Выброшенная на свалку реальности сломанная игрушка, которая когда-то была красивой, а сейчас стала ненужной, выцветшей, серой.

Таким ли он помнил своего Наруто?

Таким ли был образ в покалеченных воспоминаниях?

Саске медленно подошёл к нему, глядя сверху вниз. Блондин казался несуществующим, почти стёртым воспоминанием. Как забытый между страниц тяжёлой книги клиновый лист. Он яркий, когда ты только-только сорвал его с осеннего дерева и решил засушить между бумажных обрывков чьих-то мыслей. А со временем, без света, он становится всё темнее и темнее, пока не выцветает до состояния полупрозрачной плёнки, в которой только прожилки и остались.

И одно лишь прикосновение может развеять его в пыль.

Так же было и с Узумаки.


- Я поступил так, потому что у меня не было другого выбора, - ударился в спину голос Нагато. - И у Наруто его не было.


- И ты решил сделать из него послушную подстилку? - презрительно шикнул Саске, чуть повернув голову. - Подсадить на наркотики?


- Это не я решил.


- Но ты сделал.


- Я…


- Ты слаб, - повернулся к нему лицом Учиха. Смерил взглядом, подошёл ближе, щурясь и склоняя голову набок. Он смотрел на Нагато, как на забавный экспонат дешёвой выставки всякого мусора, который горе-творцы считают шедевром. - И это не я останусь один.


Глаза Нагато сверкнули непониманием, но тут же вновь стали тусклыми бутылочными стекляшками.


- Я бы мог убить тебя прямо сейчас, - ядовито прошипел Саске в ответ на внимательный взгляд. - Но…ты и так мёртв.


Отвернувшись от красноволосого, он подхватил Узумаки под руку и с трудом поставил его на ватные ноги. Наруто повис на нём тяжёлым каменным мешком, находящимся где-то между двумя пластами реальности.

В полной тишине Саске вышел из комнаты и из квартиры.

Нужно было уходить, пока отчего-то замолчавшая злость не ввинтилась в череп острым болтом. Нагато стал очередной картонкой, сминать которую нет смысла, потому что скоро её размоют осенние дожди.

И ничего не останется от былого человека. Только раскисшие ошмётки.


Солнце, мне кажется, ты устало светить.

Устало быть справедливым и мудрым.

Я гляжу на твой негатив

И твержу монотонные сутры.

Стихнет шёпот песочных часов,

Выскользнут в море алмазные чётки

Ты - мой самый несбыточный сон,

Самый сладкий и самый короткий

Сон…


========== Глава 10. Рай на полчаса. ==========


Глава 10.

Рай на полчаса.


«Мы с тобой будем пить

Отравленный воздух,

И в ответ на удар мы лишь рассмеёмся.

Мы превысили скорость, мы обречены.

Нас уже не спасти, мы не вернёмся.


Это плата за рай

На полчаса.

Нам на встречу в машинах летят

Изумлённые лица.


Ты меня научил

Не бояться страданий,

Уходить, не дождавшись,

Аплодисментов.

Пусть взрываются звёзды

За преступность желаний,

Лишь бы ты был со мной

За секунду до смерти».

Fleur - Рай на полчаса.


Иногда смотреть на стену интересно. Можно подумать о чём-то важном, можно помолчать и попытаться отдохнуть от суеты и пляшущих картинок перед глазами. Можно представить, что за кирпичами ничего нет, а место, в котором ты находишься, зависло где-то между бытием и Бездной. Раскачивается на тонкой цепочке, готовое сорваться вниз и разлететься от удара о землю. Можно просто представить…

Саске прикрыл глаза, проводя по лицу холодной рукой. Усталость не хотела отступать даже после четвёртой кружки горького кофе, из-за которого язык превратился в горьковатую наждачку, а сердце начало выстукивать совсем уж сорванный ритм.

Если верить часам, то уже перевалило за девять вечера, а шум в общажном коридоре всё не стихал. Что-то внутри дёргало от каждого приглушённого голоса, губы кривились в оскале, пальцы крепче сжимали виски. Если верить себе, то время умерло, замерев на чуть подрагивающих ресницах спящего на кровати парня.

Учиха потянулся за пустой кружкой, но замер, бесцельно водя пальцами по острому сколу.

Вчера он едва не убил Наруто.

Сегодня приволок его в общагу, хотя знал, что лучше идти в больницу.

Эгоизм?

Чёрный, ядовитый.

Тяжело выдохнув, Саске вновь откинулся на спинку стула, так и не взяв кружку в руки. Всё равно пустая.

Он пытался отгородиться от реальности штакетником оправданий: не повёл в больницу, потому что будет трудно объяснить следы от уколов, да и колотую рану тоже. А потом…потом могут начаться вопросы и…

Учиха зарылся пальцами в волосы, сжимая их и закусывая губу.

«Ты не отвёл его в больницу, потому что боишься потерять опять».

Голос раздался над левым ухом, и парень невольно перевёл взгляд, но уставился лишь на стену.

«Потому что знаешь, что они вызовут его родителей и тогда…тогда его заберут».

Взгляд упал на Наруто.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее