Читаем Пустошь (СИ) полностью

Узумаки знал, что последует за этим. Он становился частым участником уличных драк и уже успел выучить примерное поведение таких отморозков. Били они сильно, но недолго, стремясь нанести как можно болезненные удары по самым незащищённым местам, а затем смывались, прихватив с собой то ценное, что могли найти у своего противника.

Наруто приготовился. Напряг торс, чтобы удар под дых не прошёл если что, сжал кулаки и слегка ссутулился. Сейчас начнётся.

Дзынь! Глухой удар…

От удивления все будущие участники драки обернулись на звук. Тот отморозок, что стоял у Узумаки за спиной, теперь валялся в ногах, схватившись руками за затылок. Сквозь его пальцы сочилась тёмная кровь.

Над скулящим парнем стоял Саске с пустой бутылкой в руках и сигаретой в зубах. Его слегка покачивало, но, судя по кривой улыбке на губах, так просто отступать он не собирался.


– Да ты охренел, – прошипел верзила.


«Ну вот… началось», – пронеслось в голове у Наруто, но кулак уже летел в челюсть к стоящему напротив амбалу.


Третий отморозок кинулся к Учихе.

Биться с таким крупным противником было и трудно, и легко одновременно. Удары верзилы были сильными, но ему не доставало ловкости из-за его крупных размеров. Зато Узумаки ловко маневрировал, нанося пусть не сильные, но болезненные удары.

Скулу обожгло огнём, и Наруто отбросило на стену. В глазах запрыгали искры, и он поспешил тряхнуть головой, ставя мозг на место. Верзила не двинулся к нему, вопреки ожиданиям, а направился к занятому третьим отморозком Саске.

Двое на одного?!

Праведная ярость в душе Узумаки обожгла всё нутро, заставляя тело броситься вперёд, нанося удар в спину громилы.


– С-сука, – выдохнул тот, разворачиваясь, но Наруто краем глаза заметил, как в руке у противника Учихи что-то опасно сверкнуло.


– Саске! – выпалил Узумаки, пропуская удар верзилы, который метил точно в солнечное сплетение.


Как обычно бывает от таких ударов: тело сковало лёгкой судорогой, ноги подкосились, а воздух напрочь выбило из лёгких. Боль сжала не только рёбра парня, но и его горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он попытался встать, но его повело в сторону, бросив на стену беседки, за которую он тут же ухватился пальцами, дабы не упасть вновь.


– Остор…


Но слова застревали внутри.

Верзила вовсе потерял интерес к нему, направившись к не в меру юркому и раздражающему Учихе, в руках которого всё ещё была зажата бутылка. Ругнувшись, Наруто нашёл в себе силы, чтобы вновь броситься на игнорирующего его противника. Бить со спины было неудобно и как-то мерзко, но он понимал, что сейчас нужно забыть про честь и какие-то правила. Это улица, а это самые последние отморозки, готовые прирезать любого.

Узумаки ударил ногой под колено верзилы, заставляя того оступиться и рухнуть на одно колено. Следующий удар пришёлся локтем в нос, опрокидывая отморозка на землю.


– У него нож! – выпалил Наруто, оборачиваясь к Саске.


Тот не стал реагировать на какие-то посторонние звуки. Размахнувшись, Учиха швырнул бутылку в своего противника, но тот ловко увернулся, довольно осклабился, но в этот же момент понял – зря. Что-то больно толкнуло его в грудь, затем в сгиб локтя – по руке с ножом пронёсся вихрь из электрических искорок. Пальцы моментально онемели, и из них быстро забрали нож. Он ударил наугад – в лицо, попал. Саске отшатнулся, чтобы тут же оказаться рядом и пнуть противника в живот.

Наруто удивлённо нахмурился. А с виду не скажешь, что этот Учиха может постоять за себя.


– Ну тебе конец! – прорычали где-то сбоку.


Узумаки обернулся, вновь нанося удар в лицо верзилы. Он считал свой бой выигранным, потому что его противник, зажимая кровоточащий нос, был не способен подняться. Боль – отрезвляющее чувство. Иногда.

Однако не в этот раз. Верзила вскочил, хватая Наруто за плечи. И кто знает, что бы случилось с ним в следующий момент, если бы не писклявый крик второго нападающего:


– Эй! Стой!


Узумаки вновь повернулся назад и, к своему очередному удивлению, увидел такую картину: гопник был усажен на лавочку, Саске, нависая над тем, упёрся коленом ему в живот, а рукой с зажатым ножом целя куда-то в лицо.


– Левый или правый? – прошипел Учиха, недвусмысленно поигрывая ножом.


– Саске! – выпалил Наруто, чувствуя, что верзила разжимает руки и моментально теряет к нему интерес.


– Парень, не глупи, – пробасил противник Узумаки.


Гопник под Учихой попытался вырваться, но лезвие стало ближе к его глазу, и он замер.


– Слушай, это уже слишком, – выпалил Наруто. – Отпусти его.


– Ты ведь ничего не сделаешь! – подхватил верзила. – Ну, побились и хватит…


– Не сделаю, – как-то тихо прошипел Саске, и от этого голоса по телу блондина пробежался холодок.


– Прекрати!


– Левый или правый? – всё так же спокойно повторил свой вопрос Учиха.


– П-пошёл ты!


– Правый, значит? – усмехнулся Саске. И нож пришёл в движение.


========== Глава 2. Russian roulette. ==========


«There’s no such thing as sympathy.

When the disease is entering…»

10 Years – Russian roulette.


«Такого понятия, как сочувствие, не существует,

Когда приходит болезнь…»


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее