Пустота

– Там должен быть иллюминатор, – заметил Антуан, – но я его пока не нашел.

М. П. Реноко объяснил, что такие саркофаги использовались в старых представлениях цирка. На самом деле это были автоклавы. Фокус в том, что внутри чужак: люди платили за то, чтобы на него посмотреть, детишки стучали по баку, все уходили довольные. Этот сосуд напоминал старое цинковое ведро и пестрел пятнами коррозии; по бокам осел слой сублимированной серы и гари, будто не так давно груз подвергали какой-нибудь неудачной промышленной обработке или он побывал в низкотемпературном пожаре. Энергии этого явления, по мнению Толстяка Антуана, едва хватило бы вскипятить чайник. Потом саркофаг хранили где-то во влажном месте. Передвигать его было тяжелее, чем первый. А если сунуть руку под донышко (Антуан никому не рекомендовал этого делать), попадешь под микроволновое излучение.

Лив Хюла содрогнулась.

– Иногда я ненавижу эту работу, – сказала она.

Ирэн мрачно усмехнулась.

– «До времени не подлежащее разглашению», – процитировала она. – Сукин сын Тони Рено опять втянул нас в какое-то дерьмо.

9 Эмоциональные сигналы химически закодированы в слезах

Последний адепт вымирающего учения, специалист по дипломатии, военной археологии и управлению проектами, Р. И. Гейнс – младшие коллеги знали его как Рига[23] – сделал себе имя в должности частично аффилированного инфоконсультанта на одной из множества малых войн ЗВК. Он полагал, что, хотя топливом организации служит наука, двигатель в конечном счете работает на силе воображения.

– В обертке этой метафоры, – часто говаривал он своим сотрудникам (нарочито разношерстной команде полицейских-интернов, бывших entradistas и ученых широкого спектра специальностей), – всегда отыщется политика. Действия приобретают политическую окраску, есть на то сознательная воля или нет.

В некоторых проектах можно было ограничиться электронным присутствием. Другие требовали более тесного вмешательства. В тот день Гейнс оказался на Панамаксе IV[24], где Алиссия Финьяль, местный агент, обнаружила десятки объектов, на первый взгляд сходных с заброшенными городами. Микрохимический анализ тестовых проб, однако, показал, что были то не так конурбации, как, по расплывчатому определению Алиссии, «спиритуалистические двигатели»: места массовых жертвоприношений, где за сотню тысяч лет до прибытия ребят с Земли на протяжении тысячелетия или даже дольше ревели и шумели фабрики, призванные ускорить некую перемену или, что вероятнее, отвратить ее.

– В такой близости Тракта, – сказала она, – на каждой планете попадаются подобные места. Фронт травмирующей волны напрямую переносится на астрофизические карты.

Они стояли на низком пригорке, понижавшемся к неестественно ровной поверхности охватом около пяти с половиной акров, покрытой, вопреки жарким летним ветрам, толстым слоем пыли и сточенными временем остатками архитектуры. Там и сям в проходах между зиккуратами попадалась растительность – скопления небольших красных цветов, группки тенистых деревьев, под которыми сотрудники Алиссии обедали, обмениваясь выражениями восторга и оптимизма. Ежедневно они совершали новые открытия. Над южными горами в синем небе возносилась облачная башня; с вершины соседнего холма, где вроде бы тоже что-то раскапывали, поднимался дымок. Гейнс подумал, что любой смысл, какой ни вкладывай в массовое жертвоприношение, ему посторонен. Трактовка говорит больше об исследователях, чем об истории.

– И чем же примечательно это? – спросил он.

Алиссия Финьяль отвела взгляд и улыбнулась собственным мыслям. Потом ответила:

– Трюк сработал. Они переместили планету.

Внезапно она очутилась прямо перед Гейнсом, заглянула ему в лицо, требовательно доискиваясь душевного контакта; глаза ее широко распахнулись от изумления.

– Риг, насчет этого места все напрочь ошибались. Потому-то я и позвала вас! Сто тысяч лет назад эти существа сдвинули свою планету на двадцать световых минут с прежней орбиты одним лишь жертвоприношением – насколько можно судить, массовым удушением доброй половины популяции. Мы полагаем, что они пытались удержать ее в зоне Златовласки. Имеются свидетельства возраставшего звездного излучения, – она пожала плечами, – хотя, говоря реалистически, не так серьезно оно возросло, чтобы объяснить происходящее. В найденных нами текстах нет ни единого внятного описания угрозы, которой они так страшились. Вскоре после этого они исчезают из истории, бросают все дела.

– Может, их угрызения совести замучили? – предположил Гейнс.

– Не думаю, чтобы это было возможно в подразумеваемом вами смысле.

Они молча посмотрели на холм, и Алиссия добавила:

– Они походили на ящериц-диапсид.

– Алиссия, это весомое достижение.

– Благодарю.

– Чего тебе надо?

Она рассмеялась:

– Денег.

– Я могу выделить тебе больше сотрудников, – предложил он.