Пустота снаружи

В соседнем помещении тоже стало оживленно. Троица котов ввела четвертого, стражники резко толкнули его вперед, а когда маркатчитар развернулся и угрожающе зашипел, они навели на него свои металлические копья. Поярившись немного, пленник отступил. Без лишних указаний он направился к стойкам и стал выбирать оружие. В определенный момент сосед обратил внимание на басилпа, и уши кота прижались к черепу, а лицо пошло свирепыми складками. Миверна узнала эту особь.

— Они говорят, что я не прошел Испытания Силой. Они говорят, что меня спас чужак из другого мира. Они говорят, что я недостоин называться охотником. Они правы?

Ее голову все еще скрывал непрозрачный шлем-аквариум, так что затруднительной гримасы кот не увидел.

— Лучше бы ты этого не делал, незнакомец.

— Я уже поняла.

— Поняла? Так ты еще и женщина?! — пуще прежнего сморщился маркатчитар. — Двойной позор! Лучше бы я подох…

— Ты бы и подох, если бы не я.

— И прекрасно! Нет ничего плохого в том, чтобы погибнуть на испытаниях. Все лучше, чем подвергнуться такому позору!

— Ну извини, — вздохнула Мив, — я действовала на импульсе.

Абориген ничего не это не сказал. Он выбрал себе такое же, как у нее, копье, два небольших топора, нож и вроде бы что-то похожее на бумеранг. Удовлетворившись этим, маркатчитар отошел и уселся на пол.

— Что будет дальше? — спросила Мив через некоторое время.

Ответ был дан не сразу.

— Слышишь крики там, наверху?

— Да.

— Это стан приветствует нового вождя.

— Да? — Басилп прислушалась. — И это хорошо?

— Для стана — очень даже. Сильный вождь — это всегда хорошо. Но для нас с тобой ничего в этом хорошего нет. Там, наверху, Олувар победил старого вождя, и сейчас женщины зализывают ему раны, а стан ликует. Первым приказом он предал меня позору, отчего я теперь здесь, жду расправы.

— Сочувствую. У нового вождя на тебя зуб?

— Что?

— Ну зуб. Мм… то есть он тебя недолюбливает?

— Он хочет увидеть, как мои кишки растянутся по песку арены.

— Наверное, это эквивалент слова «недолюбливает».

— А Ршшагрев хочет увидеть, как твои кишки растянутся по песку арены.

Это имя она уже слышала от Сиюсо.

— Ршшагрев, который жрец?

— Верховный хранитель традиций. Ты вмешалась в мое испытание, нарушила ход священных событий и за это тоже подвергнешься Суду Десяти. Вместе со мной.

Мив показалось, что последнее было сказано с горькой усмешкой.

— Значит, будет суд?

— Не обманывайся, чужачка, Суд Десяти — это смертный приговор. И я должен был умереть один, но, видимо, они сочли, что преступление общее, а значит, и тебя тоже выпустят на арену со мной. Позор. Что я за маркатчитар такой, даже умереть достойно не могу!

Мив такое заявление смутило.

— Ну прости, что не дала тебе умереть тогда на охоте.

— Прощаю, — неохотно буркнул кот, — это была бы хорошая смерть. Тилгерик мое имя.

— Миверна.

Больше они не говорили до тех пор, пока в дальней части помещений не начали опускаться части потолка, образуя нечто вроде пандусов, ведших наверх.

— Пора, арена ждет.

— Стой. Что такое Суд Десяти?

— Казнь, — ответил Тилгерик, беззвучно шагая вперед. — Десять зверей. Каждого в одиночку не одолеть. Или одолеть, но только большой кровью, после которой трофеев не собрать. Даже если убьешь одного, второй тебя добьет. А если тебе повезет со вторым, то третий… Каждый следующий хуже предыдущего, и выжить нельзя. Ты готова, женщина? Ты готова умереть?

Миверна покрепче сжала копье.

— Вообще-то я надеюсь, что все закончится хорошо.

Над населенным Маркатом царил вечный мрак, местами посветлее, местами — потемнее, но арена по меркам аборигенов оказалась очень хорошо освещена. Ламп зажгли много, хотя горели они на человечий взгляд едва ли в треть силы. Все заливало утомительно густое оранжеватое свечение.

Арена амфитеатра оказалась довольно обширной, а трибуны поднимались высоко, и гремели они знатно. В особой ложе возлежал в окружении женщин массивный маркатчитар с кубком в руке — очевидно, новый вождь.

— По обычаю мы должны выказать почтение, — сказал Тилгерик, стоя рядом с Мив, — но я не стану. Пусть Олувар сожрет свой хвост!

Его резкий жест заставил трибуны взреветь громче.

— Вон тот рядом, это Ршшагрев. Ты здесь по его милости.

Глянув на высокого черного кота, басилп повторила жест собрата по несчастью.

Прозвучала громкая труба.

— Готовься, — рыкнул Тилгерик, разворачиваясь спиной к ложе, — мы умрем с честью!

— Я бы предпочла еще пожить. Мне бы мое оружие да немного солнечного света, чтобы зарядить…

В противоположном конце арены открылся проход, и из подземелий выметнулось нечто. Гигантское насекомое — не таракан, не богомол, а чудовищный зверь с ногами-пиками и лапами-косами спереди.

— Ситранг стремителен, его кровь очень едкая, но панцирь не особо крепок. Нужно достать брюшко.

Закончив краткий брифинг, кот побежал навстречу насекомому, вращая копье над головой. Немного постояв, Миверна выхватила из колчана несколько стрел и одну за другой послала в животное. Тилгерик был прав, панцирь оказался не очень прочным, но зато передвигался ситранг быстро.