Пустые Холмы

Обе твари подняли истошный визг. Этот звук больше не оглушал, не брал за живое, не вызывал ни жалости, ни страха. Нечисть не знала таких чувств. Крепкие руки упорно подтягивали его вверх, все ближе к птичьей голове. Он слышал, как клокочет что-то внутри нее, как в ней нарастает паника. Не сопротивляйся. Все скоро кончится.

Одна рука схватилась за веко. Пальцы второй без раздумий вонзились в глаз. Под ногтями расползлось холодное и студенистое, но он запускал руку глубже и глубже, пока последняя судорога не прошла по телу птицы тяжелой волной. Перебираться ко второму глазу уже не было нужды. Он оттолкнулся и взлетел, но последняя тварь сбила его в полете, и огромный клюв так защемил основание крыла, что сознание стремительно начало покидать тело. Скатываясь в мучительную темноту, он понял, что когти нанесли сокрушительный удар и кожа на спине и плечах лопнула. Казалось, что-то впивается в мышцы, разрывает внутренности, но сил очнуться уже не было. Глухой удар о твердь – это все, что он мог осознать. Он упал на обломок скалы прямо под ноги Водяной колдунье. Поверженный и изломанный. И приготовился навсегда расстаться с жизнью, даже не разжимая век.

Оставалась еще одна птица. Последняя птица. Он не смог справиться с ней, израсходовал все силы, так и не понял, как воспользоваться магией… На что он надеялся?

Сможет ли Полина самостоятельно расправиться с выжившей тварью? Придумает что-то? Но что она сделает – такая хрупкая против огромного монстра, порожденного ее прабабкой? Вот же Милонега! Полнейшая дура! Придумала проклятие, которое сейчас убивает ее собственную кровь! Что же ты, ведьма, не просчитала все до конца? Или же это Светлые сородичи совсем выжили из ума и обрекли несчастную девушку на такие мучения? В общем…

Севу осенило. Он лежал и думал. А значит – все еще был жив.

Он открыл глаза, и незнакомая магия заструилась по венам. Магия! Но совсем не та, что позволяет создать поток ветра или Отвод глаз. Нет! Та магия, что изменяет вид тела… Коршун? Опять? Нет, не может быть…

Последняя из заколдованных птиц летела прямо на него, растопырив когти и разинув клюв. И он прыгнул ей навстречу – гибкий черный лис. Вспышкой мелькнуло в голове понимание, откуда – от кого – досталось ему это третье тело. Магия наставницы, что спала все это время, пришла на помощь в последний миг. Это Дарья Сергеевна с того света пыталась спасти неофита.

Огромный клюв подкинул его, как невесомую тряпицу, но в этом и состоял расчет. В воздухе он отчаянно перебирал лапами, стараясь вывернуться так, чтобы упасть точно на голову твари. Раз, и острый нос разрыл перья, а зубы вонзились в холодную кожу. Удалось удержаться, когда птица попыталась его сбросить. Лис согнулся и скакнул вперед, безошибочно рассчитав траекторию до пылающего нездешним огнем глаза.

Птица разразилась истошным писком и беспомощно заскребла когтями по огрызку скалы, на котором все еще сидела, обхватив себя руками, Водяная колдунья. Неясно было, видит ли она, что происходит, осознает ли. Где сейчас ее сознание? Ее мысли и воля?

«В сторону!» – хотел крикнуть Сева, видя, как камни летят из-под скребущих когтей. Но Полина не двигалась.

Лис не удержался. Казалось, что летел он несколько долгих минут. Хребет звонко хрустнул, ударившись об острый выступ. И на этот раз он потерял сознание за секунду до того, как обезумевшая одноглазая птица попыталась вонзить свой клюв, но промахнулась.

Раздался оглушительный вопль, тварь, потеряв силы, снова заскребла когтями по отвесу, чтобы не сорваться в бесконечную пропасть. Но едва ее голова поднялась над краем, что все уже было предрешено: очнувшаяся на самой кромке обрыва Водяная колдунья подняла расцарапанную руку и швырнула самый тяжелый камень, который смогла поднять, в уцелевший птичий глаз.

* * *

Она указала серпом прямо на него. Толпа беззвучно расступилась. И только теперь он поднял на Маргариту взгляд.

Они долго смотрели друг на друга молча, и сквозь века от одного к другому потянулась цепочка совпадений, реликвий, к которым прикасались их пальцы, случайных встреч и неузнаваний.

«Что ж, я только что отпустила одного брата, но, кажется, нашла другого», – подумала она.

– Ты уверен, что хочешь этого, хранитель покоя мертвых?

– Не уверен, – ответил он.

– Тебе не страшно?

– Страшно, конечно!

– Так ты согласен?

– Согласен.

– А как же твоя прекрасная жена? Я не смогу сказать, каким ты станешь после превращения. Я не знаю, сможешь ли завести детей. Ты единственный прямой наследник рода, перед тобой сложный выбор.

– Моя жена произнесла клятву, а значит, она теперь – часть моего рода. Что ж, если я не смогу быть ей подходящим мужем, значит, она вольна будет выбрать себе другого и продолжить род.