Пустыня Всадников

Тот поднялся, осоловело глянул и посоветовал спросить у матери. Видимо, сон сморил его настолько, что и удары кулаком не особенно чувствовались.

Надо действительно спросить у его мамы. Мэши с ней толком еще и не разговаривала.

Высокая темноволосая женщина чистила песком посуду, присев на корточки чуть в стороне от огня. Изредка поливала себе из глиняного кувшина. Рядом с ней топталась та самая малышка, которая разглядывала Мэши в палатке.

— Здравствуйте, меня зовут Мэши… — Ну, а как еще обращаться к матери твоих врагов? Разговаривать с женщинами Всадников еще не доводилось. — Я хотела спросить… сказать хотела. Моему отцу нужны лекарства и надо осмотреть и перевязать его рану. У него высокая температура, ему нужны лекарства…

Женщина выпрямилась, опустила руки, и Мэши увидела, что у нее большие, добрые и грустные глаза, совсем не похожие на глаза Люка.

— Я сейчас сделаю перевязку твоему отцу, Мэй. Если хочешь, пойдем вместе. Но сначала давай поешь и умойся. Воду Люк привез, так что, если хочешь, можешь и сполоснуться немного. Жара уже началась, и холодная вода не помешает. Пошли, я покажу тебе.

Женщина была права — Светило поднялось высоко, стало большим и бело-желтым, песок посветлел и, казалось, что жар поднимался именно от барханов. Окутывал волной горячего воздуха, донимал так, что любое движение становилось в тягость. Хотелось сесть и сидеть на одном месте и хотелось выпить чего-нибудь прохладного.

Мэши проследовала за женщиной, покосилась на догорающий костерок и села на краешек лавки. Опустила локти на каменную столешницу и снова заговорила:

— Люк сказал, чтобы я у вас спросила о лекарствах.

— Я напою его отваром трав, это поможет. Но лекарств у нас нет. Откуда им быть тут, в пустыне? Кто их привезет? Сама понимаешь, такие вещи раздобыть сложно. Потому приходится только уповать на милость Настоящей Матери.

— Как же вы лечитесь?

— Отцы клана совершают особую молитву Ким-Кигану, если болезнь слишком серьезная. Это всегда помогает, если отнести больного в Живой Храм. Но над твоим отцом молиться не станут, вы ведь из Городских.

Мать Люка хотела еще что-то сказать, но быстро передумала. Поставила на стол миску с мясом, нанизанным на тонкие прутики, большой кувшин и узкую глиняную чашку.

— Поешь, а там посмотрим.

Черноглазая малышка пристроилась рядом с Мэши, посмотрела на нее с явным любопытством и засунула в рот пальчик.

— Ейка, пойдем, налью тебе водички. Искупаешься. Пойдем, говорю тебе, — решительным тоном приказала мама Люка и подхватила девочку на руки.

Мэши взялась за палочку с мясом, проводила глазами женщину с ребенком на руках и подумала, что есть жареное (или запеченное) мясо в такую жару — это слишком. Хотелось чего-то простого, легкого. Что тут у них в кувшине? Что-то белое?

Мэши плеснула себе в чашку, попробовала. Сойдет. Кислое, прохладное. У них что, холодильники тут есть, что ли?

Женщина тем временем налила немного воды в пластиковый большой контейнер — когда-то он, видимо, принадлежал Городу, но Всадники своровали его и приспособили для своих нужд. Девочка скинула с себя короткое платьице и забралась в контейнер, что-то радостно рассказывая своей маме. Отлично, в такую жару, пожалуй, самое дело — сидеть в воде. Пусть даже и налитой в пластиковый контейнер.

Значит, лекарств у них нет. Значит, они поят больных людей какими-то травами. Потому что дикари и живут в пустыне. Как Мэши могла забыть об этом?

Из большой палатки показалась еще одна девочка, чуть постарше. Такая же круглолицая и большеглазая, с таким же небольшим носиком и черной челкой над глазами. Глянула с опаской и недоверием на Мэши и понеслась к матери. Ухватилась смуглой ручонкой за материнский подол, ткнула указательным пальчиком другой руки в Мэши и пробормотала что-то вроде «чужая» или «чужачка», не разобрать.

— Это наша гостья, ее не надо бояться. Гимья, ты тоже будешь купаться? — Голос черноволосой женщины звучал мягким ручьем и казался теплым, обволакивающим.

Спокойный и ласковый голос, полный любви к своим детям. Мэши поняла, что наблюдает за семьей с любопытством, и выглядит это, наверное, не очень прилично. Приехала незваная чужачка и таращится на купание детей.

Мэши опустила глаза и сняла губами мясо с прутика. Немного острое и хорошо просоленное, оно оказалось необычайно вкусным и сочным. Большие узкие листья между кусками были немного жилистыми, но Мэши съела и их, поняв, что страшно проголодалась.

Она уничтожила два полных прутика мяса, допила чашку кислого белого чего-то и только после этого поднялась со стола и поискала глазами хозяйку семейства.

А женщина между тем оставила девочек плескаться в воде и направилась к Мэши. Лицо ее было по-прежнему спокойное, в выражении глаз и в линии бровей читалась мягкая уверенность в том, что все будет хорошо, все идет своим чередом и не происходит ничего из ряда вон выходящего.

Интересно, как бы отреагировала мать Мэши, если бы к ним попали в гости Всадники? Наверное, вышвырнула бы за порог…