Пустыня Всадников

Болезнь угасла сама по себе. Но белые животные остались. Жили себе где-то на Эльси, и, по предсказанию, должны были появиться перед новой вспышкой войны. Само предсказание так и гласило: прежде чем Железная война снова наберет силу, появятся погибшие предки и белые животные. Они будут вестниками. «Бойтесь появления белых животных» — так гласило предсказание.

И вот теперь Люк видит этих существ своими глазами. У них даже не было названия, Всадники их никак не называли. Потому что раньше-то белые животные были людьми. Раньше они были воинственным и жестоким народом Цемуки, от которого никому не было спасения. Так гласили старые легенды. Цемуки все превратились в белых зверей, а их города разрушило время. Это было в самом начале Железной войны.

Значит, время для древних пророчеств Храма пришло.

— Сама ты цела? — спросил он Мэй, быстро окинув ее взглядом.

Вроде бы она цела. Глаза горят яркой зеленью, щеки золотятся свежим загаром, на котором теряются коричневые точки, усыпающие нос и щеки. Мэй устроилась на кровати, почесала босую пятку и спокойно пояснила:

— Как видишь. Цела и невредима. Мы с тобой совершили хорошую охоту, представляешь?

Она улыбнулась и смешно потерла щеку указательным пальцем. Люк тоже улыбнулся.

Светловолосая права. Отличная охота вышла. Не подвела девчонка и, несмотря ни на что, вывезла их из Города. Управилась с драконом, не запаниковала, и они оба живы благодаря ей.

Люк сел рядом, обнял Мэй за плечи и легко поцеловал в щеку. Он и сам бы не мог сказать, зачем это сделал, но что-то в улыбке девчонки было теплое и притягательное. Слишком ласково блестели ее глаза, слишком радостно поднимались светлые брови.

— Ты чего? — Мэй нахмурилась, но не зло, а так, скорее, для порядка. — У вас так принято, да? Принято целовать девушек после удачной охоты?

Люк усмехнулся и слегка прижал девчонку к себе. Нет, у них принято целовать только будущую невесту. Но Мэй, похоже, сводила его с ума. Вот сейчас спросила так легко, так просто, так весело, будто знала Люка всю жизнь и будто даже не сомневалась в его порядочности.

— Ты мне нравишься, Мэй, — просто ответил Люк.

Врать светловолосой он теперь не мог. Только не ей, потому что, судя по всему, Люку довелось встретить напарника. Человека, который разделит дракона и которому сам дракон так же охотно подчинится, как и хозяину.

Теперь Мэй смутилась. Слегка отодвинулась и спросила:

— И что?

— Ничего. Совсем ничего. Но мы с тобой отлично справились, и дракон тебя слушал. Ты знаешь, что это значит?

— Нет. Не знаю. А что?

— Это значит, что Енси признал и тебя своим Всадником. Теперь ты тоже Всадник.

— И поэтому я тебе нравлюсь? Так ведь ваши девушки не летают на драконах.

— И ни одна наша девушка не может стать моим напарником. Я думаю, что мы не зря встретились, мы нужны друг другу. Твой отец был нужен моим братьям, а ты была нужна мне и дракону. И наоборот.

— Только не забывай, как только поправится отец — мы уходим. — Мэй отодвинулась еще больше и уверенно закивала, словно подтверждая свои слова.

— Я отпущу. Вы имеете право уйти. Поправится отец — и вы вольны уходить. Я даже подвезу вас туда, куда скажете.

Да, он готов отпустить светловолосую, только что-то внутри подсказывает, что этого не будет. Не уйдет Мэй. Настоящая Мать ничего не делает просто так и никогда не ошибается. У нее все по плану, и Мэй входит в план Настоящей Матери. Эльси что-то хочет от Люка и от Мэй и потому соединила их. Как раз в тот момент, когда появились белые звери. Это не просто так, это не случайность.

— Что мы будем теперь делать? — Люк снова направился к окну. — Нам надо возвращаться домой. Говоришь, они готовы нас отпустить? Просто так? Не похоже это на Гигантов.

— Да, сказали, что отпустят. И покормят. Сейчас утро, Светило еще и над Деревьями не поднялось… А тут его и не увидишь, Светило наше. Потому что Деревья достают до неба и закрывают весь обзор. И они постоянно двигаются и меняют места. Вот это Дерево, на котором находится наш дом, — оно уже один раз переместилось вокруг площадки.

— А дракон? А, вот он, я вижу его. Только лежит он так, словно совсем не заряжен… — Люк снова вернулся к окну.

— Это потому, что его можно выключать. Так сказала та девушка. Она, между прочим, несла тебя с такой легкостью, словно ты ребенок. Подхватила на руки и понесла. А ты был без сознания, и мне было страшно за тебя.

Последние слова Мэй выдала с легкостью и какой-то еле уловимой нежностью. Встала рядом, плечо к плечу.

— Вот он, наш Енси!

В голосе девочки ясно прозвучала гордость.

— Давай-ка выбираться отсюда. Лекарства где?

— Вон. — Мэй мотнула головой и показала на кожаный рюкзачок, стоявший у перегородки. — Все тут.

— Тогда пошли.

2

Люк оглянулся в поисках своих льёсов, но никакой обуви на полу не увидел. Глянул на ноги Мэй и спросил:

— Где наши льёсы?

— Они дали другую обувь и другую одежду. Я не смогла в их обуви ходить, она какая-то… странная, что ли. Сам посмотри.