Пустынная песня (ЛП)

— Кажется, в них больше нет никакой пользы, — сказал ещё один голос, показавшийся мне отдалённо знакомым. — Палата сенаторов тоже снабжена корнесосами, но всё же информация о том, что примус предъявил требования гномам, как-то просочилась наружу.

— Это могли быть и сами гномы, господин сенатор, — сказал Хельмут Нойфрид.

— Я знаю, — прорычал сенатор, и я навострила уши. — Я навестил Лилиенштейна, но он не хочет открывать свои источники, а в его разум я не смог проникнуть. Упрямый товарищ. Я посоветовал ему прекратить выпускать писанину, но он отказывается. Кроме того, в ней ещё принимает участие этот деятель искусств, Константин Кронворт и заботится о том, чтобы в этих бумажках постоянно появлялось его имя. Люди его любят, и мы не можем взять и сделать так, чтобы он исчез, особенно после того, как сорвался запрет на публикацию против него. Лилиенштайна никто не будет искать, но вот в том, что касается Кронворта и толп его фанатов, мы должны позаботиться о том, чтобы не возникало глупых вопросов.

— Вся эта история с «Красным мстителем» скоро исчерпает себя, вот увидите. Люди, со временем, утратят интерес к этой газете, — льстиво ответил Хельмут Нойфрид. — Это всего лишь мимолетный успех.

— Надеюсь, — ответил сенатор, пребывающий в дурном настроении. — Эта неприятная история должна скоро закончиться.

— Что это значит? — раздался резкий, женский голос, и я вздрогнула, когда поняла, кто говорит. Там сидела мать Адама. Мое сердце бешено заколотилось. Что она здесь делает?

— Этому скандалу с гномами нужно положить конец, тем или иным способом. Хорошо, если кто-нибудь поднимет эту тему.

— Тимея, — сказал успокаивающий мужской голос, похожий на голос Рамона. Должно быть это был отец Адама.

— Нет, с меня хватит, — злобно прошипела Тимея Торрел. — Политика Ладислава Энде просто невыносима. Мы поддержали его на выборах и рекомендовали Хельмуту Нойфриду сделать все, чтобы Ладислав Энде выиграл выборы и достойно заменил Виллибальда Вернера. Такова была договоренность, поэтому Ладислав Энде и получил поддержку всех патрициев. Но речь никогда не шла о том, что он в одиночку и самовольно будет провоцировать войны и наносить урон престижу Объединенного Магического Союза.

— Война пока ещё не началась, — успокоил сенатор. — Есть только провокация, и она приведёт к цели. И может мне стоит заметить, что сенаторы тоже поддержали кандидатуру Ладислава Энде. Мы инструктировали «Хронику короны» сделать всё возможное, чтобы Ладислав Энде предстал перед всеми в хорошем свете. Ни у одного из других кандидатов не было и шанса. Вы сделали верную ставку.

— Сейчас я в этом сомневаюсь, потому что он зашёл слишком далеко, — прошипела Тимея Торрел. — Я ещё могу понять, что общественность не должна была узнать о нападении дракона Латориос во время выборов и с тяжёлым сердцем отказалась от того, чтобы моему сыну была оказана заслуженная честь, хотя он пожертвовал своей жизнью, защищая примуса. Но начинать войну с гномами я считаю крайне глупым. Просто неприемлемо, что он осмелился на такую дипломатическую акцию. Я не собираюсь посылать своих сыновей на войну, которая началась из-за таких низменных мотивов. Такие решения Ладиславу Энде не следует принимать в одиночку.

— Примус хочет укрепить Объединённый Магический Союз и сделать его более независимым, — сказал сенатор. — А о войне никакой речи не идёт, он просто подчёркивает важность наших требований.

— Господин сенатор, — резко сказала Тимия Торрел. — Вы прекрасно знаете, что дипломатическая акция примуса проигрышная. Гномы никогда не дадут магам доступа к ранниуму. Любой маг, который хоть немного знает этих существ, понимает, насколько они гордые. Они лучше умрут, чем подчинятся. Они точат оружие и готовятся к войне, и я отказываю в своей поддержке в этом направлении. А вы знаете, что зависит от моего слова.

— Госпожа Торрел, — сказал льстиво сенатор. — Будет не легко отговорить примуса покинуть этот путь. Четыре сенатора твёрдо его поддерживают и следуют любому его решению.

— Именно, — ликующе ответила Тимея Торрел. — А остальные пять следуют вашему мнению, господин Джонсон.

Я удивлённо вздрогнула в моём шкафу, когда поняла, что там, с другой стороны, сидит Густав Джонсон, сенатор по делам детей и молодёжи. Тот, что принимал меня в Объединённый Магический Союз.

— Я приняла смещение адмирала, — сердито продолжила Тимея Торрел, — чтобы вы, наконец, смогли придать суду эту дурную девчонку. Если бы не она, с моим сыном никогда не случилось бы этого несчастья. Но потом примус просто берёт и уничтожает этот чудесный план, оскорбляя гномов. Прошу вас, да это уже граничит с дебильной тупостью. Акканка всё ещё эвакуирована, а драконы сидят в палатках во дворе замка. Это просто фарс.

— Госпожа Торрел, — укоризненно сказал господин Джонсон, в то время как мои колени в шкафу задрожали.

Всё это затеяла мать Адама? Я просто не могла поверить. Я всегда предполагала, что это план Бальтазара, и, по правде говоря, не считала, что мать Адама на такое способна.