Пустынная песня

Вода стала настолько хорошей, что чувствительные шёлковые пираньи, наконец, смогли переехать из частного аквариума, где один любитель редких видов заботился о животных, в Акканку. Там у них было гораздо больше места, и благодаря улучшенным условиям жизни, они, наконец, снова могли размножаться.

— Где же может быть Мира? — задумчиво спросила Лиана, уставившись на непрекращающейся дождь за окном.

Стекло было забрызгано множеством маленьких капелек, и я уже сейчас испытывала ужас, когда думала о завтрашнем беге по размокшей земле. Мы уже давно не говорили о поиске пропавших девушек. Я знала, как сильно она расстраивалась из-за того, что у нас больше не было времени, чтобы заняться решением этого вопроса.

— Мы не сдвинулись ни на шаг. Я думала, что смогу выяснить, как семья Бальтазар зарабатывает деньги, но я нигде не смогла найти информацию, откуда взялось их удивительное богатство.

— Ты знаешь, как бы мне хотелось дать тебе ответ на этот вопрос, — тихо сказала я. — Также пока не ясно, кто действительно в ответе за побег шёлковых пираний и землетрясение. Моя бабушка всё ещё пытается выяснить что-нибудь в Виннле.

— А вы не можете проникнуть в сны других людей и что-нибудь узнать? — спросила Ширли.

— Всё не так просто, — ответила я. — Мы лишь медленно приближаемся к тому моменту, когда вообще сможем войти в царство грёз.

— Да это займёт целую вечность! — воскликнула Ширли.

— Понадобятся годы, здесь моя бабушка не преувеличивала, — ответила я. — Кроме того, даже когда бодрствуешь проникнуть в разум другого человека не так просто, тем более в разум обученного мага. Это почти невозможно, и тем более во сне.

— Значит, нам придётся искать их обычными способами, — сказал Лоренц.

— Я уже много недель размышляю о том, где они могут быть. Это должно быть как-то связано с Морлемами и их появлением. Я сравниваю друг с другом подсказки с разных континентов, но в этом нет никакого смысла, — нетерпеливо сказала Лиана и вскочила на ноги. — Но я не могу просто пойти и наобум заглядывать в каждую мышиную дыру. Даже у Дульсы больше нет никаких идей.

В этот момент дверь открылась, и прозвучали тяжёлые шаги.

— Адам, — улыбнулась я.

— Привет, — ответил он, и его голос проникнув в меня, согрел.

Я повернулась в его сторону. Адам был сверху до низу покрыт мелкой жёлтой пылью. На нём были одеты джинсы и пуловер, но цвет его одежды больше нельзя было определить.

— Адам, я с радостью это делаю, — поприветствовал Лоренц, как и каждый вечер. — Тебе не нужно работать до смерти. Я всё равно искал уютное местечко для моего агентства, а Глиняный переулок как раз то, что нужно. Кроме того, Этьен тоже хочет внести свой вклад, но ты не даёшь ему даже прикоснуться к молотку.

— Я хочу сделать это для вас — это самое малое, — сказал Адам, и Лоренц пожал плечами. — Я ваш должник.

— Как хочешь, дорогой, — вздохнул он. — Тем быстрее мы сможем в него въехать.

— Внешний фасад сегодня доделали, да и работа над внутренней отделкой хорошо продвигается вперёд. Думаю, мы закончим все через неделю.

— Отлично! — сказал Лоренц. — Когда немагические работники наконец покинут дом, тогда мы сможем заняться темой оформления интерьера. У меня уже есть блестящая идея насчёт уютного освещения и подборки цветов.

— Звучит отлично. Пойду-ка я сначала приму душ, — Адам кивнул и исчез в ванной комнате.

— Он когда-нибудь прекратит это? — спросил Лоренц. — Я больше не могу выносить его самоистязание.

— Нет, — сказала я. — Перестройку он закончит. Он хотел сам спасти таинственный сад, и его терзает то, что он не смог это сделать. И я не смогу разубедить его.

Только когда дом будет готов, и ты вселишься, он расслабится, а потом его ещё какое-то время будут терзать угрызения совести, пока он наконец смирится, — оценила я ситуацию.

— Не нужно ему всё это. — сказал Лоренц. — Наш план сработал. Скара всё время в плохом настроение, а Ладислав Энде придерживается требований профессора Эспендорм и заказывает наши услуги только по вечерам в пятницу и в субботу.

— Ты же его знаешь, — сказала я. — Если он что-то вбил себе в голову, ты не сможешь отговорить его.

— Вот упрямец, — сказал Лоренц.

— Он такой, — ухмыльнулась я.

— Кстати, я очень благодарен тебе за твой совет с профессором Пошер. Когда вижу, как вы задыхаетесь от нагрузки, понимаю, что мы сделали хороший выбор, — Лоренц встал и прошёл к окну.

— Точно, — согласилась Ширли. — Профессор Пошер говорит, что достаточно, чтобы мы были внимательными на лекциях. Его не особо интересуют теоретические доклады и возвращение к прошлому. Самое важное, это семинары, и в упражнениях он по-прежнему бескомпромиссен, заставляет нас повторять их, пока у нас не получится всё правильно.

— Но в прошлом году всё выглядело иначе, — возразила я.

Я очень хорошо помнила, сколько он наваливал на нас работы.