Пустынная песня

Песок тихо захрустел, когда я мягко приземлилась рядом с туннелем в Акканку.

Здесь наверху всё выглядело, как всегда. Деревья небольшой рощи тихо шуршали осенней листвой, когда поднимающийся ночной ветер продувал сквозь неё. Всё, что осталось от выборов, уже давно убрали, а завтра утром во двор замка вовремя высыпят студенты на утреннюю пробежку.

Я попыталась представить, как это будет, вернуться в Теннебоде, и теперь заметила, что действие колючих функий имеет границы. Боль в груди снова стала сильнее, и я внезапно поняла, что не смогу здесь остаться. Я просто не смогу это вынести, ни пустую комнату Адама, ни пустой стул Адама за завтраком или во время лекций.

Каждая комната в Теннебоде напоминала мне о нём, даже в Акканке мы оставили общие следы. Как я вообще смогу когда-нибудь снова сесть на дракона, не вспоминая без боли о том, что Адам был отравлен драконом?

Я понятия не имела, куда меня приведёт мой путь, возможно для меня будет лучше уехать из Шёнефельде. Всё было лучше, чем оставаться здесь. Пророчество сбылось, я приобрела знания и любовь, и, в конце концов, опасность оказалась не пустой угрозой. Я всегда знала на что подписываюсь, но была настолько глупой и наивной, что верила, будто смогу избежать эту судьбу.

Внезапно я услышала нежный голос.

— Лучше не станет, но в какой-то момент учишься с этим жить, — я испуганно развернулась и увидела Нурию, стоящую рядом, нежный взгляд полный сострадания.

— Как это? — устало спросила я, и в этот момент мои колени подогнулись, и я опустилась на землю.

Нурия присела рядом со мной, в то время как я уставилась в песок, лежащий на земле.

— У меня есть маленький сын, — нерешительно сказала она.

Я подняла взгляд и увидела болезненное выражение в складках её губ.

— Сын? — удивилась я.

Что она потеряла здесь, в Теннебоде, если у неё дома был ребёнок? И что она вообще делает здесь?

— Да, — медленно ответила Нурия. — Мой сын два года назад тяжело заболел. Несчастный случай. До тех пор я ничего общего не имела с магией. Я никогда не посещала университета, но для него нет средства исцеления, и я не смогла это принять.

— Он ещё жив? — осторожно спросила я.

— Это зависит от того, кого ты спросишь, — сказала Нурия и встала. — Целители говорят, что он ближе к смерти, чем к жизни. Но я верю в то, что смогу его спасти, пока в нём ещё теплиться искра жизни. Моя семья богата, знаешь ли, и может себе позволить дорогой уход.

— Я сочувствую тебе, — выразила я сожаление.

— Не нужно, судьба нанесла тебе такой же сильный удар, как и мне, — ответила она, её голос звучал осторожно, как бы прощупывая почву.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Ты и Адам, мне кажется, вы были связаны любовью.

— Ты так думаешь? — ответила я.

— Я знаю, что подобные вещи запрещены в Объединённом Магическом Союзе, но я не собираюсь тебя судить.

— Чего ты тогда хочешь, Нурия? — спросила я и встала.

Сейчас я просто не могла вести изощрённого разговора, вращающегося вокруг правовых рифов.

— Ты спасла мне жизнь, и я хочу тебе помочь, — сказала она, глядя прямо мне в глаза.

Внезапно она больше не выглядела застенчивой, скорее решительной.

— К сожалению, мне никто не может помочь, — беззвучно сказала я. — Его нельзя вылечить, и осталось не так много времени. Через шесть месяцев умрёт и тело Адама.

— Мне тоже сказали, что нет никакого средства. Знаешь, почему я изучаю магию?

— Полагаю, ты хочешь вылечить своего сына и надеешься, что узнаешь здесь, как это сделать, — размышляла я.

— Нет, — уверенно ответила Нурия. — Я сама знаю, что не смогу ничему здесь научиться, что позволило бы исцелить моего сына. Я пригласила самых лучших целителей, но и они не смогли вернуть Адриана к жизни. Но я ищу кое-что, что способно это сделать.

— Ты говоришь загадками, Нурия, а я сейчас совсем не в настроении гадать, — ответила я.

— Тебя ещё парализует шок, но подожди и скоро почувствуешь боль и гнев, и желание отомстить и свести счёты. Я прошла через все эти стадии. Но в конце верх взяло желание исцелить сына. Я не могу принять тот факт, что, не смотря на магию, существуют неизлечимые болезни.

— Но кажется, что так и есть, — ответила я.

— Также долгое время считалось, что отравление демоническим теневым плющом неизлечимо, пока кто-то не выяснил, что его можно вылечить пеплом крестовника, — Нурия смотрела на меня с вызовом во взгляде.

— То, что ты здесь, кажется мне не просто совпадением, — медленно сказала я, с любопытством её разглядывая.

Я считала Нурию застенчивым существом, но думаю, что это поведение было только частью её характера или что к этому выводу меня подтолкнула её внешность. Однако это было не так. Казалось, Нурия была решительной, с сильным характером. Она сосредоточилась на определённой цели, и будет её преследовать изо всех сил, потому что ей больше нечего было терять, так же, как и мне.

— Я знала, что ты вернёшься сюда, чтобы быть ближе к Адаму. Здесь всё случилось. Я приходила сюда каждый день, чтобы встретиться с тобой, потому что хочу тебе помочь. Кроме того, мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь в чём? — подозрительно спросила я.