Пустынный мир для королевы(СИ)

- Ты чего? - опешила Лайса. - Эрих, конечно!

- Так он же тощий!

- Не тощий, а стройный.

- Слабак!

- А ему и не нужно кузнечные меха гонять! - парировала подружка. - Зато какие у него выразительные глаза!

О, да - глаза у Эриха действительно были выразительные, и сейчас явственно выражали крайнюю степень презрения и брезгливости.

- Так ведь тебе голубые глаза всегда нравились! - Мир не теряла надежды направить подругу в верное русло и крепкие объятия Маркуса.

- Раньше нравились, - беспечно отмахнулась та. - А теперь нравятся черные. И вообще, черный цвет для ребенка куда полезнее, с ним на солнце меньше обгораешь. Не то что с рыжим!

- Тогда Стефана выбирай,- фыркнула Мир. - Он полностью черный, от носа и до... - девушка многозначительно скосила глаза на означенную выше деталь, получила щелбан от сидящего по левую руку Стефа и, хихикая, отвернулась.

- Мне Эрих нравится! - обиженно засопела Лайса, и Мирджана поспешила прекратить спор - останавливать потоки слез ей не улыбалось.

Присмотревшись к стоящим на помосте парням, Мир сделала для себя твердый вывод, что уж кого-кого, а Эриха бы она точно не выбрала. Даже кривой Дирк смотрелся на его фоне весьма выигрышно. Он был не так могуч, как Маркус, но очень даже эффектно играл мускулами. Для горного охотника сила и ловкость куда важнее массы тела. Правда, светлые неровно обрезанные волосы были давно не мыты, а правый глаз наливался кроваво алым, будто у коварного пустынного демона. Но вовсе не это отпугивало девчонок. Больной глаз парень привычно щурил, становясь еще больше похож на демона-искусителя из сказок, потому как второй, здоровый глаз, хитро сверкал яркой ведьминой зеленью. Это старуха Дан так сказала, а обитатели их подвала привычно с ней согласились - самолично ни ведьм, ни колдунов никто не видел, а Дан до того древняя, что поди их еще и застала. Мир не знала, каким должен быть злобный колдун, но Дирк на эту роль отлично подходил. Вредный, хитрый, злопамятный, с его вечными злыми шуточками. Не удивительно, что все девки от него шарахаются. Разумеется, никакой колдовской силы у него не было - их всех еще в детстве проверяли - но с таким характером никакой магической силы не надо, все и так разбегутся.

Замечтавшись, девушка не сразу расслышала свое имя.

- Мирджана Куинн! - еле скрывая недовольство, выкрикнул бургомистр. Он уже третий раз кидал в чашу имя Агнесс сразу на нескольких жетонах, ровно с того дня, как вздорной девчонке стукнуло семнадцать, но жетоны упорно не желали покидать лотерейную чашу.

- Мирджана! - махнул ей рукой Маркус.

- А нашей королеве особое приглашение нужно! - хохотнул кто-то с крыши соседнего дома, а не менее вредный Стеф столкнул ее с забора:

- Иди! Тебя ждут!

- Ага, заждались совсем! - вновь съязвила крыша, правда, меткий бросок Мирка заставил насмешников замолчать, а потом разразиться угрозами, которые мальчишка привычно проигнорировал.

Мир, успевшая сгруппироваться и приземлиться на ноги, медленно выпрямилась и с тоской взглянула на разорванный подол кафтана. А повернувшись к выразительному затылку старухи Дан, сидящей прямо на земле, сообразила, как ее ненаписанная заявка попала в чашу. Демонстративно закрыв лицо краем шемаха - нечего всяким там проходимцам на нее пялиться - решительно пошла к помосту.

Эрих забрался в уютное и безопасное убежище, вытянул ноги, пристроил на них огромный старинный фолиант и с предвкушающей улыбкой распахнул обложку. От книги приятно пахло пылью и тайнами, и парень, увлекшись историей, не заметил, как наступил вечер. Впрочем, третье солнце еще не зашло и давало достаточно света, позволяя разбирать мелкий убористый текст. Осторожно сдвинув в сторону защитную пленку и упрямо прищурив глаза, непривычные к прямым солнечным лучам (кокон барахлил с самого утра, настоятельно требуя замены), Эрих перелистнул страницу и вновь углубился в чтение.

Но не прошло и десяти страниц, как тяжелая бархатная портьера рывком отлетела в сторону, явив парню разгневанное лицо отца. За спиной канцлера маячила самодовольная физиономия секретаря Рольфа, приставленного в помощь райну Эриху, а на деле почти в открытую шпионившего за парнем и доносящего на него отцу. Скрываться от райна Сантэ становилось все труднее, последнее убежище - выходящее в дальний уголок сада окном с широким подоконником, плотной защитной пленкой на стекле и плотными массивными шторами - продержалось всего неделю.

- Опять вместо учебы ерунду всякую читаешь?! - прогремел властный отцовский голос.

- Это не ерунда, - набычился Эрих, - это научные труды...

Перечислить имена ученых Генрих Тиссен не позволил, отмахнувшись от сына, словно от назойливой мухи - канцлер вообще не любил лишней, бесполезной с его точки зрения информации.

- Не забивай мне голову своими глупостями!

- Это не мои глупости! - вспыхнул мальчишка. - То есть, это вообще не глупости! Тут говорится, что три солнца уже не в первый раз вспыхивают на нашем небе.

- Разумеется, - рассмеялся отец. - Из-за таких разгильдяев, как ты, испепеляющий Леммос и вынужден вызывать на небо своих родственничков.