Путь

Пожалуй, можно было явиться в замок какого-нибудь здешнего сеньора, позабавив его невиданным зрелищем, но, кажется, здешним нобилям было и вовсе не до потех. Гости из Келота мало смыслили в том, что творилось в этой земле, но Рольдо показалось, что местная знать только и делает, что точит мечи. Правда, неясно было, против кого они желают обратить их. Но замки, по стенам которых мерно шагали патрули, разъезды вооруженных до зубов всадников с незнакомыми гербами на щитах и туниках живо напомнили самому Рольдо его детство. Лет тридцать назад Келот с юга до севера содрогался от кровавых усобиц, и знатные сеньоры только и делали, что сражались друг с другом, опустошая собственную страну.

Но, все же не оставив попыток заработать своим мастерство немного золота, вся компания, немного подумав, решил не возвращаться в родные края, и двинуться в столицу Альфиона. Это был, кажется, достаточно крупный город, чтобы собрать приличную толпу зевак, да и при дворе короля бродячим артистам было, с чем выступить, если подвернется такая возможность.

Однако путь до столицы был вовсе не быстрым, и уж тем более не безопасным, так что приходилось держать ухо востро. Посмотрев на окутанный тишиной лес, возвышавшийся слева и справа, точно крепостные стены, Рольдо невольно проверил оружие. Жизнь бродячих циркачей щедра на неожиданности, но они все больше не приносят радости. А потому возница всегда держал под рукой взведенный арбалет, в желобке на ложе которого покоился, дожидаясь своего часа, увесистый четырехгранный болт. Оружие это пригождалось бродягам уже не единожды.

  - Что-то заметил? - возница, задумавшийся, было, о своем, вздрогнул от неожиданности. А тот, кто сидел рядом с ним, на козлах, кивком указал на самострел. Оружие было не особенно мощное, не на рыцарские латы, но надежное и легкое.

Оказывается, сидевший подле Рольдо человек, даром, что давно молчал, склонив голову на грудь и мерно сопя, вовсе не спал. Или, быть может, сон его был очень чутким, так что этот путник смог уловить движение возницы. И сейчас, словно ему передалось беспокойство циркача, его попутчик озирался по сторонам, весь как-то напрягшись.

  - Эти леса небезопасны, - пожал плечами Рольдо, прикрыв арбалет рогожей. С кем бы они ни повстречались, не стоит сразу демонстрировать оружие, пусть лучше это будет для всех неожиданностью. - Здесь полно грабителей, а мы не настолько богаты, чтобы просто так отдавать свое добро. Кроме того, здешние разбойники вполне могут отнять и наши жизни. А нам не на кого надеяться, не от кого ждать помощи, так что приходится быть наготове.

  - Порой лучше расстаться с добром, чем с собственной жизнью, - усмехнулся тот, что сидел рядом с возницей. - Своя шкура все-таки дороже золота.

Рольдо промолчал, сердито уставившись на дорогу. Этого человека они подобрали по дороге, еще вчера, и старый жонглер едва ли был рад этому. Он никогда не любил подпускать слишком близко к себе тех, кого не мог понять, а этот малый был как раз из такой породы.

Как и ныне, за день до этого фургон катился по тракту, миновав небольшое селение, явно слишком бедное, чтобы останавливаться там и давать представление. Точно так же лошадьми правил Рольдо, но рядом с ним сидела Мария, девчушка лет пятнадцати. Вдвоем, вместе со своим старшим братом, в те минуты крепко спавшим в темном и прохладном нутре фургона, Мария развлекала охочую до зрелищ публику акробатическими трюками. И народ замирал от восторга и страха одновременно, когда эта тонкая, точно тростинка, девочка шла по канату, на руках, с завязанными глазами, едва ли не в десятке ярдов над землей. Ее тело, точно лишенное костей, гнулось, текло, словно воск, и честной люд, увидев, как Мария скручивается колесом или извивается, точно змея, спешил развязать свои кошельки.

А потом они с Винчете порхали над площадью, подкидывая друг друга, и, сделав тройное сальто, в полете бросали друг другу цветы и ленты из невесомого шелка. В такие моменты казалось, что над этими двумя не властна земная тяга, и зеваки без сожаления расставались не то, что с медью, с серебром, восторженно закатывая при этом глаза.

Сам Рольдо ограничивался тем, что мог часами подбрасывать и ловить полдюжины яблок, зажженных факелов или остро оточенных ножей, причем равно ловко он это проделал и с завязанными глазами. Кроме того, жонглер освоил за годы странствий и искусство мима, потешая публику всяческими кривляньями.

Был с ними еще Бернард, тот самый силач, способный завязывать узлом подковы и поднимать коней, а также старая Сибилла, гадалка, ведавшая тайны судеб и умевшая входить в настоящий магический транс. Вот, собственно, и вся компания. Они знали друг друга давно, вместе странствуя по свету и пропивая, проматывая заработанные не без труда денежки в придорожных кабаках.

Мария, глаза который были не в пример острее, чем у самого Рольдо, и заметила шагавшего по обочине тракта путника, обращенного спиной к повозке. Он не мог не слышать скрип плохо смазанных колес, но не оборачивался, упорно двигаясь вперед, к только ему и ведомой цели.