Путь

– Нет! Это не конец. Мы не дадим растоптать наше доброе имя только лишь потому, что произошел ряд случайностей, – Рей говорил жестко, почему-то всё ещё смотря на меня. – Наша жизнь давно потеряла смысл и превратилась в череду одинаковых дней. Я сбегал от неё в другие миры, Гальер не врал. Когда я сидел на берегу реки, в тишине, а позади меня шумело поле, то чувствовал, что живу по-настоящему. И не хочу отказываться от этого. Такая жизнь доступна каждому. А наш мир просто не хочет проблем, связанных с этой жизнью. Гораздо проще управлять людьми, которые как дети играют в войну, которые никогда не задумываются о том, зачем им это всё.

– Рей, вы озвучиваете мои слова и мысли, – я всё же нашла в себе силы сесть. – Вам не кажется, что если мы будем говорить об одном и том же, то никто и никогда не поверит в то, что мы – не сообщники?

– Вы думаете, что нам вообще поверят? Два дня я и капитан по пять-шесть часов к ряду разговаривали с правителями. И, несмотря на нашу чистейшую репутацию среди военных и безоговорочную их поддержку, не заслужили веры. Этот мир только с виду – белый и чистый. А на самом деле – он совершенно гнилой и пустой.

Во что они пытаются меня втянуть? Прикрыть свои грехи моим необдуманным поступком? Освободиться от груза ответственности за мой счёт? Неужели всё настолько плохо, что даже невозмутимый Рей говорит такие слова?.. Мне сложно представить, что может последовать дальше, как устроена система управления государством, миром. Почему бы просто не перенестись отсюда, затеряться в других мирах и забыть о том, что было. Какой смысл в борьбе, если заранее известно, что это ни к чему не приведет?

– На самом деле, мы не просто так здесь находимся, – произнес Линкок. – После вчерашнего допроса – не могу назвать эту беседу иначе – мы с Реем решили не оставлять вас одну. Поступил приказ о том, что как только вы очнетесь, сразу же продолжить разбирательство. Мы должны были быть первыми, кто поговорит с вами.

– Послушайте, – мне оказалось сложно собрать мысли и рассуждать, – я не хочу в этом участвовать. Я просто жертва обстоятельств. И у меня нет никаких рациональных объяснений моему поступку, кроме огромного желания прекратить эту войну и вернуться домой. Мне непонятен ваш мир, правила, по которым вы живёте. Мне неприятно всё, что я вижу здесь.

– Рина, вы не понимаете…

– Может, и не понимаю! Из-за меня, а вернее из-за вас, – я ткнула пальцем в плечо Рея, – вся моя жизнь перевернулась, погиб Гальер и пострадал Франц. Давайте вы просто вернете меня обратно, в сотый раз вас прошу, а дальше разбирайтесь тут сами, как хотите. Я не ваш адвокат и не ваш союзник, чтобы помогать вам обретать свободу или чего вы там хотите добиться!

Рей вздрогнул от моего прикосновения и молча смотрел в пол, пока я говорила. Когда я закончила, никто не проронил ни слова. Линкок отвернулся к окну и стал раскуривать трубку, а Рей устало опустил руку в карман, достал оттуда две серьги – одну в виде капли, другую в виде копья, повертел их в ладонях, а потом подошёл к окну и выбросил, легко замахнувшись. Затем вернулся ко мне и принялся снимать повязку с моей головы, всё так же молча. После чего принес со стола в углу поднос с едой, стул с платьем и отошёл к капитану. Они стояли и смотрели в окно. Линкок курил, я чувствовала терпкий запах табака и решила всё же поесть. Еда казалась безвкусной, но мне нужны силы, поэтому я довольно быстро опустошила тарелку. После этого встала, чувствуя слабость в ногах, и переоделась. Рей и капитан действительно не собирались оставлять меня одну ни на минуту, поэтому выбора у меня не было. Да и чего стесняться или бояться? Всё страшное и неприятное, что могло произойти, уже случилось. Если бы какие-то человеческие чувства и мужские инстинкты, кроме инстинкта борьбы, у них сохранились, то они бы давно их проявили.

– Язык не поворачивается назвать вас людьми, – мне надо было сказать какую-нибудь гадость этим мужчинам. – Никогда не встречала таких неприятных… существ.

– Так уж и никогда? – хрипло, почти шёпотом спросил Рей. Никто так и не повернулся ко мне.

18.