Путь

По русскому обычаю он ожидал, что его тоже пригласят разделить стол, но это было, видать, не в традициях Градских. Поэтому Колян ограничился швырканьем невкусного чая без сахара, в то время как дед с внуком сначала с аппетитом скушали принесённую яичницу, а потом на двоих забодали по порции зайца с утиным мясом и выпили по чашечке ароматного кофе. Только к концу их завтрака к ним подбежала услужница, и он, наконец, смог заказать жирный свиной шашлык.

— …вот поэтому я Кащеев, а отец — Аетин, — закончил рассказ он, когда они скидали обглоданные кости в пустые кофейные чашечки и сытно рыгнули.

— А-а-а, уразумел, — вытер руки об лаваш и добродушно похлопал себя по небольшому животику старший Градский. Колян заметил, что левая рука Гилли меньше и суше правой. — А ты сам чего погутарить хотел?

— Я вот что хотел рассказать, Гилли… — Кащей понизил голос и наклонился вперёд. Чезаре тоже было инстинктивно дёрнулся, но остановился, глядя на деда, вольготно развалившегося в широком кресле. Чуть помедлив, внук последовал примеру Гилли и откинулся обратно. Кащею ничего не оставалось, как следовать их примеру и тоже податься взад.

— Я вот что хотел сказать, — ему пришлось говорить громче, чтобы быть услышанным, — мне тут весть донесли, что Докторишка в бургеры идёт.

— Так, есть такая буква у этом слове, — проскрипел Гилли старинную поговорку, смысла которой уже не понимал никто.

— И я пробил, что он, наверное, кем то финансируется. Выборы-то дело затратное.

— И што? — отдыхиваясь от количества съеденного, жмурился на чуть тёплом октябрьском солнце старик Градский.

— И я думаю, что этот спонсор… — нарочито замедлился Кащей, как бы ожидая их реакции. Но тут молодой Чезаре зевнул и, повернувшись к деду, сказал:

— Спать охота, дедо!

— И не кажи, куды мы стольки сожрали, а? Лопнуць можна, — тяжелым скрипучим голосом ответил внуку Гилли.

— Придётся вечером одним кефиром обойтись, — взвешенно для своего возраста согласился Чезаре.

— Я говорю, что знаю спонсора, — громче повторил недовольный Кащей.

— Так ты уже казау гэта* (ты уже говорил это), Колян, — как бы с неохотой оторвался от дремотного состояния Гилли. — Забывся, что ли? Попей холинчика для памятци, грамма тры в день, перорально.

Чезаре мелко хохотнул через нос. Кащей обиженно замолчал. Гилли продолжил.

— Ладно, будя, я пошутил. И кто же ён, по твоей мерке* (по твоему мнению), спонсор гэтот?

Кащей снова нагнулся к Гилли и громким шёпотом произнёс.

— Я хотел бы это наедине, так сказать, обсудить, — он многозначительно перевёл взгляд на внука Гилли.

— Так говоры, хто табе мешает? — проскрипел сытый Гилли.

— Но я бы хотел без свидетелей…

— А дзе тут свидетели? — Гилли поворчал шеей. — А, ты пра Чезаре? Так ён мой унук и наследник, у меня от яго нема секретоу. Можашь говориць пры ём.

— Но я бы хотел… — в третий раз повторил Кащей, покосившись на Чезаре.

— Я сказау, што у мя нема от малого секретоу, — скрипуче повторил Градский. — Не хочешь рассказывать пры ём — можаш вообще ничёга не казаць. Як хочешь!

— Ладно, — поспешно сдался Кащей и заторопился. — В общем, я знаю, кто дал Доктору рублы на выборы.

— Хто? — узкими щелками посмотрел на него Гилли.

— Это Митяй Котлин! — выпалил Кащей и нахмурил брови.

— О! Даже так? — искренне удивился Градский, округлив глаза. — И з чаго гэто ты узяу?* (И с чего это ты взял?)

— Да так, — самодовольно ухмыльнулся Колян. — У меня везде свои люди, чтобы знать всё, что происходит в полисе. Так-то.

Градский внимательно глядел на Кащея, не моргая.

— Я просто вот, что подумал, — чуть менее уверенно продолжил Колян. — Что эту тему про Митяя нужно раскачать в полисе, чтобы все узнали про него. Он ведь говорил дяде Атталу и отцу одно, а сам делает другое. Сечёшь, Гилли? Люди думают, что Митяй нормальный мужик, а он против общества идёт. Так оно?

Гилли заинтересованно переглянулся с озадаченным Чезаре и удивлённо отпустил уголки рта. Кащей воодушевился и продолжил.

— Вот поэтому я и говорю, нам нужно Митяя поставить на место, а то он слишком много на себя взял. Давай, может, обоснуем народу, что Митяй за птица? Сейчас он поступает не как друг, а как враг, и нам нужно объединяться против него. Только вместе мы сможем его наказать за косяк! Ну же, комон! Нам с тобой нужно сплотиться, связать силы так сказать. За мной большие люди — они помогут, верняк! Ты просто раскачай по полису эту тему, и останешься на нашей стороне, сечёшь? А ты сам знаешь, Гилли, кто за мной стоит!

— Хм-м-м… — Гилли со вздохом вырвался из мягких объятий кресла и сложил руки на стол. Колян опять обратил внимание на то, что руки Градского различаются. — Ты зараз выдвинул серьёзная обвинения супротив Митяя. Ён же* (он же) при усих подписался, што не будя дапамагать Дохтару, а ты гутаришь, што гроши на выбарчую кампанию идуць от яго. Гэта значит, што Митяй, по сути, фуфлогон. Потому, преж чим мы пряцагнем* (прежде чем мы продолжим), я должен сведать, аткуль такие ведомости?