Путь

В голове витала одна потайная мыслишка — Алиса хотела на девичнике раздать всем приглашения на свадьбу, а Маргушке, сучке такой, сначала не дать, чтобы она разобиделась. Конечно, затем её можно простить… или нет? Пару недель назад, когда девушка продумывала этот мстительный план, Алиса совершенно не хотела извинять Марго, дабы та тоже почувствовала ту боль, что ощутила она. Но с тех пор гормональный фон Алисы существенно изменился, и ей отчего-то расхотелось играть с подругами в подобные игры, злить их или унижать. Да и вообще, она уже сто раз пожалела о том, что разругалась с ними перед своим отъездом на Берег. Нет, не правильно — они не разругались, а вдрызг разосрались, причём из-за какой-то невинной шутки девки раздули такую шебаршину* (происшествие чрезвычайной важности), хоть святых выноси.

— Тьфу! — чтобы избавиться от грызущих память флэшбеков, Алиса сплюнула и безотчётно вышла из под навеса под хмурое небо Ганзы, в который раз прокручивая в памяти то неприятное событие.

Тогда они сильно раскусались, конечно! После этого девки совершенно перестали с ней общаться, и она осталась одна. Сначала Алиса была даже счастлива, сбросив с себя груз этой ненужной социальной ерунды: встречи, тусовки, болтовня. Но потом заскучала по подругам. Не хватало их, непонятно почему, вот не хватало и всё! Она хлюпнула носом.

Больше всего недоставало старинной подруженции Светки. Алиса сейчас с удовольствием посидела бы с ней, взяв за руку и выплеснув всё, что накипело на душе, поделившись самым сокровенным, от души поплакавшись в жилетку. Мышка всегда была свободными ушами для Алисы: с самого детства молчаливая подруга находилась рядом в горе и радости. Только она умела выслушать и понять, сочувствующе покивать, не перебивая и не давая дурацких бабских советов. Да что там говорить, в их компании Мышка была её единственной отдушиной, обладая редким для женщин качеством — молчать о том, что слышала.

В этом она, конечно, разительно отличалась от болтушки Марго, рот которой не закрывался, наверное, даже во сне. «Язык длинный, да ум короткий», — так говорил о своей супруге покойный Антоха, царствие ему небесное, — тяжко вздохнула Алиса. — Да уж, эта Маргушка не отличалась продуманностью и часто совершала поступки под влиянием случая, как и в тот самый раз, за который Алиса хотела её наказать, суку такую! Мало того, что она болтает, не думая, так ещё и совершает дикие вещи, даже не пытаясь осмыслить их своими куриными мозгами. Маргушка — квохтушка, сисястая блядушка, — со злостью срифмовала Алиса, вспоминая слабую на передок подружку. Действительно, Марго частенько изменяла своему Антохе, тот иногда бил её смертным боем, но это помогало лишь на время, а потом она снова раскрывала объятия и раздвигала ноги перед очередным кобелём, жаждущим её пышного тела.

Одна только Ритка умела иногда образумить Маргушку. Словно старшая сестра, она опекала всю их компанию, предостерегая от совершения ошибок и нередко давая дельные советы. С ней было спокойно — если Рита обещала помочь, то доводила дело до конца, а если и ругала, то всегда за дело. Именно к ней шли подруги, когда было нужно успокоить шальные мысли, разобраться в себе или решиться на какой-то трудный шаг. Ритка, создавалось впечатление, всегда ясно видела любую ситуацию, трезво оценивая плюсы и минусы. А ещё она очень не любила ссоры, стараясь сглаживать их, примиряя стороны конфликта тем, что искала в людях сходства, а не различия. Да — и она не пыжилась и не пыталась быть ведущей в их компании.

В отличие от Курочкиной. С Ийкой Алиса уже несколько месяцев практически не общалась вообще, а та отвечала взаимностью. На самом деле, первый разлад с ней начался давно, скорей всего, больше года назад, с тех пор, как у Нипеля появились деньги, а Ия стала систематически употреблять «снег». Именно тогда в воспалённом Ийкином мозге, наверное, и родилась идиотская мысль, что теперь она может всеми командовать, хотя до этого всегда главенствовала Алиса. Ладно, пусть на это ещё можно было посмотреть сквозь пальцы, но когда она в прошлый раз при всех заявила о своих претензиях на Колика, то тут уж Алиса не сдержалась и обозвала её сучкой, хотя знала, что подобное выражение, означающее суку дворняги во время течки, считается в их обществе чрезвычайно унизительным. Впрочем, судя по поведению Ии, она и была самой настоящей сучкой, жарящейся с кем попало. Тут в сознании Алисы вспыхнули какие-то всполохи, нахлынули старинные воспоминания о тех деньках, когда им было по восемнадцать, они жили дружной семьей, были счастливы.

И снова ярость сменилась на грусть, Алиса опять почувствовала себя покинутой. Погруженная в свои невесёлые мысли, она на автопилоте села в мобиль, включила двигатель и поехала, куда глаза глядят. Девушка подумала было съездить с проверкой в «Билли Бонс», но махнула рукой, — не очень-то хотелось видеть пьяную рожу жениха. Может, рвануть к себе в апартаменты?