Путь

— Гилли, послушай, сведения верные, я тебе зуб даю! — и он провёл фалангой большого пальца по верхним центральным резцам. — Верняк! Сто пудов! Нам с тобой нужно объединиться против него, вот и всё!

— Я разумею, Колян, но мне трэба ведать, откуль така молва? Я ж не магу собрать пацанов и сказаць, што Митяй вораг, тому што это адна срака на хвосце прынесла* (потому что одна срока на хвосте принесла). Сам разумеешь-то?

— Да понимаю я, Гилли, — замялся Кащей, не зная, как вывернуться. — Но я же не могу тебе рассказать о своих людях под прикрытием?

— Ну, тады я не змагу табе помочь, — развёл руками Гилли.

Мозг Кащея напряженно работал, пытаясь найти аргументы, чтобы убедить старика Градского. Может быть, так?

— Я тут недавно, — он понизил голос, как смог, — разговаривал с отцом, и он мне подтвердил, что так оно и есть. То есть мои сведения, плюс информация Славы Орлана уже многого стоят. Могу добавить только одно, — Колян выдвинул вперёд подбородок и громким шёпотом продолжил. — Знаешь, на чём двигается Доктор? Нет? На мобиле, который ему подарил Митяй Котлин, сечёшь? Как думаешь, это совпадение? Не-е-ет, не думаю!

— Тяжко сказаць, Колян, — как бы нехотя признавая правоту Кащея, поводил бровями Гилли. — Тяжко. Покуль ничога не магу табе сказаць. Коли ты правый, коли Митяй на самай деле помогае Дохтару, то тады ён справду предатель свого слова. И достоин покарания. Погодь…

Градский помолчал, обдумывая.

— Давай вось што сробим* (Давай вот что сделаем), — медленно произнёс он. — Я сам навяду даведки* (наведу справки) и, як тильки дознаюсь, што Митяй виноватый, то тут жа кину виноунику сурьёзну предъяву. Сам ад себе* (сам от себя). И мы поглядзим, што бывае с тыми, хто вешае добрым людзям локшину на вуши* (лапшу на уши). Пиздоболов у нашем громадстве* (обществе) быть не можно, мы их будзем палить калёным железам. Вось так. Дагавор?

— Договор! — обрадовался Кащей, довольный, что так легко смог уболтать Градского. Тот не только согласился с доводами, которые придумал Орлан, но и подписался под тем, что развяжет с ним войну, старый еблан. Довольный тем, что сделал всё так, как нужно, Колян распрощался с гостями и, размяв ноги, спустился с топчана на землю, оставив Градских одних.

После его ухода Гилли и Чезаре переглянулись с серьёзным видом. Младший Градски был серьёзен и взволнован, зато в глазах старшего плясали чертенята.

**

Приехав в Ахею, Алиса утратила свой пыл и, вместо того, чтобы двинуть по подругам, свернула в Мессену к Прудку. Через некоторое время припарковалась у летнего домика их семьи, того, где они провели первую ночь с Сашей. Над полисом серело то же ненастное небо, что и в Ганзе, создавалось такое впечатление, будто она перешла с одной улицы на другую, а не пронеслась почти на семьсот километров севернее.

Приняв решение сегодня не действовать, девушка почувствовала вялость в теле и такую слабость, что несколько минут не могла заставить себя выйти из мобиля. Наконец, она, кряхтя, вылезла, прошла несколько шагов и рухнула на лавочку возле входа в дом. Поглядела на рябь Прудка, матово темнеющего сквозь редкие деревца, заметила остатки раннего, по осеннему времени, заката и вдруг совершенно отчётливо вспомнила тот день, когда вдрызг разругалась с подругами.

Тогда Алиса узнала, что вот-вот в полис вернётся Валера Берет и тут же в панике заметалась. Ведь от него не скрыться не то что в доме отца, но и даже в её Аквилейской квартире. Давным-давно, когда ей было лет семнадцать, у них с Валерой действительно были мимолётные отношения, которые продолжались полгода, не больше. Конечно, об этом никто не знал, ну, может быть, Луиза, тогда только появившаяся в их доме, о чём-то догадывалась. Но вскоре, когда у Валеры проявились откровенно садистские замашки, он был дважды или даже трижды послан Алисой на три весёлых непечатных буквы. И после этого их отношения стали ухудшаться в геометрической прогрессии, даже папа удивлялся агрессивному поведению своей дочери по отношению к его бригадиру.

Не так давно, когда Берет неожиданно явился в её квартиру и поставил перед ней жесткий ультиматум, она под напором обстоятельств, конечно, пообещала подчиняться ему, но уж очень не хотелось ей держать своё слово. И, вроде бы, у неё неплохо получалось соскальзывать: за прошедшие пару месяцев Валере ещё ни разу не удавалось остаться с девушкой наедине и воспользоваться своим положением, но вот, по всей видимости, тяжелый момент настал — и Алиса запаниковала, пытаясь найти выход из ситуации.

Ей нужен был кто-то, кто бы смог увести её подальше и от дома папы, и от квартиры в Аквилее, и вообще из полисов. Например, на Фракийский берег, где все данные шифровались, поэтому доступ к местонахождению человека и его коннекту был недоступен. Там можно было бы спокойно отдыхать, и, желательно, как можно дольше.

Но где найти человека и деньги на отдых? С кем поехать? А если?..