Путь

Да, после этого Алисе пришлось через многое пройти, но по сравнению с тем, что сегодня предстояло её кавалеру, это были, так сказать, цветочки с бабочками. Потому что день у Кащея не заладился с самого утра. Сначала он отдал приказ своим пацанам распространять информацию, будто Митяй Котлин — фуфлогон, но эти ссыкуны наотрез отказались говорить подобные слова вслух. Тогда он дал более щадящую команду — просто собирать информацию о том, что говорят в полисах за Митяя, спрашивать у людей, слышали ли они слухи, что Митяй фуфел? И он аж охерел от их трусливости, когда они и это не согласились делать, со скрипом жуя ему какую-то муть. В общем, дело двигалось с трудом.

В офисе Вуйчиков, на втором этаже «Билли Бонса», Кащей распорядился сделать перестановку и ремонт, поэтому гоп-компания переехала на первый этаж, прямо в открытый ресторанчик под офисом. Его хозяин тут же начал терпеть убытки, потому что шумная ватага занимала три столика, практически ничего не заказывала, а, если и заказывала, то частенько не платила. Да и постоянные посетители сразу стали временными.

Зато бригадным было весело. Обычно Колян с Тяпой и ещё пятёркой близких попивали напитки, иногда на халяву угощали подростков-переростков, и вот уже всякая шантрапа днём и ночью зависала в несчастном заведении, постепенно начиная считать себя новой боевой командой крутого пацика Кащея. Комон! — так говорил их предводитель, и они стали наглеть на глазах, превращаясь из обычных непосед в хамоватых и самоуверенных хулиганов.

Кащей занял банкетный номер ресторана для почётных гостей и там сделал себе временный кабинет, чтобы отгородиться от толпы приспешников. Сейчас вот в этом самом помещении он громко орал на подчинённых, требуя беспрекословного подчинения начальству, то есть ему. Он бы, возможно, ещё долго надрывал глотку, но с улицы послышался очень-очень громкий шум двигателя. Не современное еле слышное сипение мобиля, нет… Это было то, ещё допотопное рычание мощного бензинового движка. Такие были у единиц, например…

Колян сглотнул, насторожился, вышел из временного офиса в банкетке на открытый внутренний двор таверны и встал посреди шумящей толпы молодых и дерзких парней, тоже вскочивших с мест, услышав тарахтящий звук, который остановился аккурат напротив никогда не закрывающихся дверей «Билли Бонса». Хлопнули дверцы допотопного автомобиля, и через несколько секунд во внутреннем дворике показались три человека в камуфляже. Один из них, с винтовкой в руках, тут же занял место у прохода, двое двинулись прямо на Коляна. Они были одеты в потёртую армейскую форму и берцы, молодого широкоплечего парня Кащей не знал, а вот со старшим довелось видеться.

Это был Митяй Котлин.

Толпа узнала и напряглась.

Митяй двигался, словно ледокол.

Молодой резко замер с рукой за пазухой.

И тут уже занервничала вообще вся публика.

Митяй остановился пред Кащеем.

Вперился в того взглядом:

— Ну чё, Кащейка, я тут.

Колян напрягся, не зная, что ответить. Два с лишним десятка пар глаз уставились на него, ожидая бойкого базара, жестких тёрок и сопутствующего блатного звона по всем понятиям. Но Кащей только что-то невнятно забубнил, разводя бодягу и гоняя по шпалам порожняк.

— Пэ-послушай, мэ-мэ-меня, Ми-митяй. Я, то есть как тебе сказать, просто ты, как бы, наверное…

— Не мекай, как коза, а говори за дело! Кто хотел предъявить за фуфлогона, тот в ответе за то, что я бросил все дела, чтобы раскидаться по мастям, — Котлин сплюнул под ноги и попал на носок ботинка Кащея.

Тот сделал вид, что не заметил.

— Я, это, Митяй, я ведь, не так всё было, если ты об этом. Я имел в виду, в общем, просто слухи пошли за то, что ты, вроде бы, говорят, но это не точно. Поэтому ты не так всё мог понять, чтобы ты понимал…

Котлин сделал шаг вперёд, Кащей — два назад и вздрогнул, наткнувшись на ошарашенного Тяпу, неловко стоящего позади.

— Митяй, просто слухи такие ходят, я потому и говорю…

— Да, да, кто-то пускает парашу* (распространяет ложную информацию) по полису. Сарафан свистит, будто это ты предъявляешь мне за беспредел* (Ходят слухи, что ты обвиняешь меня в нарушении понятий чести), — не слушая оправданий, Митяй стал загибать пальцы. — Ты базаришь, что я насрал в уши правильным пацанам и прогнал сквозь них лажу, как говно по трубе* (Ты говоришь, что я обманул уважаемых людей и не сдержал своё слово). Значит ли это, что ты сейчас сможешь при всех расписать, кто фуфлогон и кого пора кинуть на раздербан* (Означает ли это, что у тебя есть доказательства нарушения понятий чести, за что полагается обременение в виде наложения санкций)? Или это базарил не ты, а придорожная шлюха с порватой сракой, а? — он хищно поднял верхнюю губу, обнажая ровные белые зубы с выступающими клыками.

Кащей понял, что дальше отступать некуда, иначе его авторитет рухнет. Поэтому он огромным усилием воли заставил себя собраться.

— Просто по полису ходят слухи…

— И эти слухи разносит твой рот!

Кащей осёкся.

А Митяй озлился.

«Билли Бонс» млел.

Десятки глаз впивались.

Кащей вдруг почувствовал,

что его, закручиваясь, понесло

по волнам, по обрывкам шёпотков.