Путь

— А що тут разуметь? Скоро пузо полезет.

— Какое пузо?! Чё вы несёте?! Ну, вас, в баню!

— А мине-то на кой в баню? Це тобе там народить.

Эти слова она проговорила уже ей в спину, когда Алиса резко повернулась и, отрицательно мотая головой, направилась к мобилю. Она шумно дула перед собой, как будто разгоняя наваждение и слова дородной бабы, которая, видите ли, видит всё наперёд. Придумает же тоже! Бачит она, ишь ты! Пузо, видите ли! Дитинку какую-то придумала! Шуточки она так шутит!

Но в этот момент Алиса отчётливо поняла, что трёхнедельная задержка месячных — точно не шутка!

**

Кащей сидел в углу старого офиса Вуйчиков, среди разрухи ремонта, обдумывая произошедшее. Огнём горела ссадина на лбу, в голове метался пожар похлеще — было стыдно. Перед собой, перед всеми людьми, что видели его позор и, в первую очередь, перед отцом. Всю жизнь Кащей мечтал добиться уважения Орлана, чей ореол славы, словно маяк, светил перед ним столько, сколько он себя помнил. И вот, это время пришло, а он так опозорился! Мысли, словно всполохи пламени, не останавливаясь, прожигали связь воспоминаний, что теперь будут вспыхивать каждый раз до скончания дней. Если бы можно было приостановить бешеную скачку судорожных ассоциаций, возникающих в его воспалённой черепушке, то можно было бы отследить один любопытный заезженный мотив.

Колян был маленьким ребёнком, когда их разлучили с отцом. Орлан, взбешённый предательством Аттала, послал в дом к бывшему другу опытного убийцу — Валеру Берета, а тот, ведомый какими-то своими идеями, сдал своего хозяина со всеми потрохами и заслуженно получил наказание в виде ломаного гроша. Сам Слава схлопотал сразу два — ему вообще повезло, что жив остался, просто на Большом Совете пожалели. Вернее, именно Аттал проголосовал против смерти Славы. Он сказал тогда: «Я не смогу простить этого человека, это так. Но я не могу и убить его, ведь он мой друг. Точнее, он был моим другом».

В итоге Орлана простили, но наказали. Приговор оказался суров: у Славы Аетина отобрали одиннадцатилетнего сына и отдали мальчика на воспитание в дом Аттала. Многие считали, что хозяин Ахеи таким образом выцарапал себе заложника, и, возможно, в этом была доля истины. Но было и ещё кое-что — Аттал Иванович решил отомстить бывшему другу, воспитывая в мальчике те качества, которые ненавидит Орлан. Он потакал вздорному характеру Коли, поощрял вспышки жестокости, не обращал внимания на лень, всегда был дружелюбен, незаслуженно балуя сына Славы Аетина.

А тот быстро привык к доброму дядюшке Атталу. Конечно, сначала молоденький парнишка мучился, ведь его отношение ко всему в жизни кардинально переменилось. Когда по решению Совета мальчика перевезли жить в чужой дом, он понял, что папа не всесилен, а вскоре пришлось услышать и то, что, оказывается, его отец опозорил свою семью, предал лучшего друга, попутал все понятия чести и достоин презрения. По крайней мере, Аттал говорил так, частенько повторяя, как Кольке повезло. И вправду — вместо сурового отца Орлана, держащего в кулаке его — тощего, сутулого воробья, он получил доброго дядюшку, настроенного панибратски: из спартанских условий отчего дома он попал в афинскую гимнасию, а аетинский стоицизм сменился атталовским эпикурейством. И ещё… в доме он сошёлся с Алисой. Всего через несколько лет, когда им обоим было примерно лет по пятнадцать, гормональный взрыв бросил их в объятия друг друга, а потом и в кровать.

Аттал, когда узнал об этом, только всплеснул руками — что он мог поделать — молодость, глупость, сам был такой. Да и вообще, с годами у него поменялось отношение к Коле — оно стало мягче: поблекло чувство обиды на Орлана, поистрепались обрывки памяти, отношения в семье поменяли свой курс. Со временем Колян стал родным человеком с неплохими задатками, правда, пока без царя в голове, поскольку Аттал не спешил учить парня мудрости.

С тех пор прошло много лет. Алиса с годами расцветала, раскрываясь новыми бутонами, благоухая и маня. Однако со временем Кащей стал замечать тёмные пятна на её лепестках — цветок был яркий, конечно, но терял былую свежесть и уже не так дурманил. А вскоре он ощутил в их отношениях третьего. Сложно описать, но он прямо чуял чужой дух. Алиса тогда изменилась, словно отстранилась от него, её настроение постоянно менялось: иногда она была истеричная, иногда заторможенная. А потом всё стало по-прежнему, как будто ничего и не было. И он простил, поверил в то, что тогда ему просто показалось.

Через год снова удар — она его бросила, а сама уехала в Аквилею развлекаться чуть ли не два месяца. Колян тогда чуть с ума не свихнулся от своей отверженности, от ревности и воздержания. Еле-еле он вернул её себе — чуть не сдох, но добился и снова сошёлся. Правда, ненадолго, поскольку она снова его бросила. Тогда он плюнул на всё, сбежав из дома Аттала и приехав к родному отцу со слезами на глазах. Ему было восемнадцать лет.