Путь

И что-то было нужно, но неизвестно что.

Тогда он решился и бесцветно произнёс:

— Просто базарят, что ты — фуфлогон.

Котлин вытащил нож и застыл.

Тут все вокруг окаменели,

когда он замахнулся

и резанул воздух,

ударив в лоб.

Крепёжная гайка рукояти ножа жамкнула прямо в самый центр лобешника Кащея и у того сотрясло мозги так, что подкосились ноги. Колян, как куль, рухнул на колени, испачкав пылью брюки. В глазах помутилось, потемнело, замелькали звёздочки, закрутились спиральки. Он помотал головой, как телёнок, и вздрогнул, когда лезвие острейшего ножа поранило кожу шеи, оставив сочащуюся рану.

— Так что, Кащей, сын Орлана, кто из нас фуфлогон — ты или я?

Митяй спросил так спокойно, будто принял для себя решение.

Тогда Кащей со всхлипом ответил, вытирая кровушку из носа.

— Это я фуфлогон, это я.

И все это слышали. Все.

**

Алиса долго выбирала, к кому из подруг поехать первой. Поняв, что она, скорее всего, была неправа, и, возможно, ей даже придётся извиняться, девушка никак не могла принять нужное решение. Переступать через собственные принципы, особенно, если они впитались, став частью личности, всегда непросто. По логике, сначала нужно было гнать в Мессену к Ийке, а потом, возвращаясь назад, завернуть сначала в Лаконию к Светке, а затем в Мегару к Ритке. А к Маргушке в Аргон она вообще не хотела ехать, поскольку эта сучка посмела поднять на неё руку. Да и к Ийке тоже не было никакого желания заезжать, но, по всей видимости, придётся, всё же её Нипель их родственник.

По всему выходило, что сначала нужно навестить Светку с Мироном. Тем более, что Светка всегда была мягкой и отходчивой Мышкой… Хотя, вот, оказалось, у мышек бывают зубки и они вполне могут укусить. Алиса понимала, что ей будет непросто, но она заготовила козырь — решила предложить роль подруги невесты и надеялась, что Светка не откажет. Кто из нормальных девчонок откажется стать одним из главнейших и почитаемых лиц на свадьбе? Дурочек нет!

И вот сейчас, утром, в понедельник, Алиса подъехала к небольшому одноэтажному дому Мирона со Светкой, располагавшемуся в кампусе Лакония. Остановилась у дома. Шторы не пошевелились. Девушка вышла из мобиля, зябко кутаясь в куртку. До Ахеи редко докатывались холода. Несущиеся с ветром из заснеженных пустошей западной Европы, они огибали Уральские горы и мчались себе дальше, на просторы Союза, постепенно растворяясь в спокойствии лесов.

Девушка тоже сначала была спокойна, но затем всё же занервничала, вспомнив свой поступок и пугаясь гнева подруги. Впрочем, Мирон тоже в вежливости упражняться бы не стал.

— У-фу-фу, — выдохнула она.

Пара жила в таунхаусе, в самом первом доме в начале извилистой улицы. Домики имели общие боковые стены двойной звуковой непроницаемости и плавно повторяли изгибы дороги. Каждый из них был уникален и идеально вписывался в общую архитектурную концепцию. Дом Мирона имел острые края и утончённые формы, гараж был открыт и пуст. Алиса робко постояла и, решившись, постучала в дверь.

— Нема там никохо! — раздался глубокий женский голос, и из-за можжевелового куста, разделяющего домовладения, показалась широкая фигура тёти в тапочках на босу ногу и нахмуренными бровями. Выглядела она так, словно вышла на улицу высыпать коту корма или выкинуть мусор. — Ты до кохо?

Алиса неловко начала:

— Я к Светке. Не знаете, дома?

— Кажу же, шо нема некохо.

— А где они? Я их подруга.

— Поихали до хоспиталя.

— А что такое?

— Яки-то проблемы.

— У кого, у Светки, что ли?

— Ага, захворала девка.

— Что с ней?!

— Ухроза выкидня.

— Угроза выкидыша?

— Друхой раз вже.

— И как она?

— Тяжко.

— А Мирон?

— С нею разом.

— А где она щас?

— На збережении.

— А! На сохранении?

— Вже второй раз, кажу.

— А в чём причина, знаете?

— Не разумею. Може впала хде.

Алиса прикусила нижнюю губу и внезапно почувствовала такой страшенный прилив чувств, что еле сдержалась, чтобы не разрыдаться в голос. Она понимала, кто сделал так, что Светка упала, и, если у той случится выкидыш, виновника определить будет несложно. Руки девушки заходили ходуном, сердечко затрепетало, в горле запершил комок эмоций. Оказывается, что всё по-настоящему, и у каждого нашего действия или бездействия есть цена, которую нужно будет платить всю свою жизнь. До самого конца. И это невозможно забыть или перемотать назад, как когда-то сказал Саша Доктор. Зачем-то вспомнив о нём, она не смогла сдержать рыданий и разревелась, как девчонка.

Более-менее Алиса пришла в себя чуть позже, очнувшись на могучей груди соседки, успокаивавшей её, обнимая и поглаживая волосы.

— Ничёхо, ничёхо, с нею всё будет добре, не плач. Я бачила.

— Что видели? — всхлипывая, поглядела снизу вверх Алиса.

— Що она хлопчика нам народит. И мне нянчити принесёт.

— Где это вы, интересно, видели, что она мальчика родит?

— А я всё бачу. Око у меня — наперёд бачить. Я и тебя бачу.

Алиса отстранилась от мягких телес женщины, отняв её руки от своих волос. Она вытерла слёзы и напряженно, со злостью спросила.

— И что же вы видите?

— Як що? Що ты брюхатая.

— Что это значит? Я толстая?

— Та ни. У тебе тож будя дитинка.

— Какая дитинка? Я не понимаю вас!